Архивы Дрездена: Летний Рыцарь. Лики смерти
Шрифт:
– Я тебе помешал, Дрезден?
– Ну, я как раз собирался оттянуться – припас порнуху на видео и бутылочку детского масла. Но, боюсь, на двоих не хватит.
Морган брезгливо скривился, и я испытал прилив мелкого, абсурдного мстительного удовлетворения.
– Ты мне противен, Дрезден.
– Да, я гадкий. Гадкий, гадкий, нехороший. Рад, что в этом вопросе мы сходимся. До свидания, Морган.
Я сделал попытку закрыть дверь, но Морган уперся в нее ладонью. Он был куда сильнее меня. Дверь осталась открытой.
– Я
– А я – да. У меня был не день, а ад кромешный. Так что говори, что имеешь сказать, и выметайся.
Рот Моргана сложился в жесткую улыбку.
– Обычно я приветствую такую прямолинейность. Но не с твоей стороны.
– Тю, ты меня вообще не приветствуешь. Сейчас заплачу от досады.
Морган провел большим пальцем по ремешку сумки для гольфа.
– Я хочу знать, Дрезден, как вышло, что Мэб явилась со своей проблемой именно к тебе. Единственное, что может сохранить твой статус в Совете, – и это сваливается прямо к тебе в руки.
– Целомудренный образ жизни, – сказал я. – Плюс умерщвление плоти и узкая холостяцкая койка.
Морган посмотрел на меня лишенным эмоций взглядом:
– Думаешь, смешно?
– О, в том, что это смешно, я не сомневаюсь. Тебе это не нравится, но смешно.
Морган покачал головой:
– Знаешь, что я думаю, Дрезден?
– Ты? Думаешь???
Морган не улыбнулся. Сказал же я, ему это не нравилось.
– Я думаю, ты все это подстроил. Думаю, ты заодно с вампирами и Зимней Королевой. Думаю, это часть какого-то коварного замысла.
Я уставился на него. Я приложил все усилия, чтобы не засмеяться. Правда, я старался.
Ладно, может, недостаточно старался.
Должно быть, мой смех пронял-таки Моргана. Он сжал кулак и с размаху двинул меня в живот. Я разом задохнулся и едва не упал.
– Нет, – сказал он. – Смехом ты не отделаешься, приятель.
Он шагнул в комнату. Порог не заставил его даже поморщиться. Расставленные мной заговоры сработали через шесть дюймов, но предназначались они в основном для противостояния потусторонним существам, не людям. Морган крякнул, произнес несколько слов на каком-то гортанном языке – древненемецком, возможно, – и сделал рубящее движение рукой. Воздух зашипел и затрещал электрическими разрядами; с кончиков пальцев его разлетелись искры. Брезгливым движением он отряхнул руки и вошел.
Оглядевшись по сторонам, он снова покачал головой:
– Может, ты, Дрезден, и не такой плохой человек, в конце концов. Но мне кажется, ты скомпрометирован. Если ты и не работаешь на Красную Коллегию, я уверен, они тебя используют. В обоих случаях это представляет угрозу Совету. Которую проще всего устранить, устранив тебя.
Я сделал попытку вздохнуть, и в конце концов мне удалось выдавить из себя несколько звуков.
– Что, черт подери, ты хочешь этим сказать?
– Сьюзен
От ярости в моих глазах поплыли багровые круги.
– Она не вампир! – прорычал я.
– Они ее обратили, Дрезден. Оттуда не возвращаются. Это раз и навсегда.
– Они не успели. Она не обратилась.
Морган пожал плечами:
– Именно это ты и сказал бы, пристрасти она тебя к вампирской слюне. Ты бы говорил и делал все, как им удобно.
Я посмотрел на него, оскалившись:
– А ну угребывай из моего дома!
Он подошел к камину и взял в руки покрытую пылью открытку. Прочитал, фыркнул. Потом взял в руки фотографию Сьюзен.
– Красивая, – сказал он. – Впрочем, сейчас это ничего не значит. Все говорит в пользу того, что она была их пешкой с момента вашего с ней знакомства.
Я стиснул кулаки.
– Заткнись, слышишь? – прорычал я. – Заткнись и не смей отзываться о ней так. Все не так, как ты говоришь!
– Ты болван, Дрезден. Молодой болван. Неужели ты вправду веришь, что нормальная смертная женщина может хотеть такого, как ты? Ты просто не хочешь признаться себе в том, что она была всего лишь орудием. Одной из их шлюх.
Я метнулся в угол, на ходу отшвырнув посох, и схватил трость-шпагу. Лезвие с лязгом выскользнуло из деревянных ножен, и я повернулся к Моргану. Он уже успел выхватить из сумки серебряный меч Стража.
Все мое усталое, измученное тело жаждало броситься на него. Я не то чтобы слишком мускулист, но и неуклюжим меня не назовешь, а руки и ноги мои с милю длиной. Морган превосходил меня опытом, но в столь стесненном пространстве это преимущество сошло бы на нет. В общем, я побоялся бы однозначно ставить на парня с мечом.
В то мгновение я не сомневался, что смог бы убить его. Возможно, он прихватил бы и меня с собой, но сам бы погиб – это точно. И я отчаянно желал этого – не разумом, а той частью мозга, которая думает постфактум. От выдержки моей не осталось и следа.
И тут в самый разгар адреналинового шторма одна-единственная мысль остудила меня. Дрожа, сжимая рукоять шпаги побелевшими пальцами, я заставил себя выпрямиться.
– Значит, вот он – номер третий, – произнес я чуть слышно.
Морган наморщил брови и, не опуская меча, посмотрел на меня:
– О чем это ты, Дрезден?
– О третьем плане. О козырном тузе, который Мерлин приберегал в рукаве. Он послал тебя сюда затеять со мною драку. При открытой, заметь, двери. Там ведь, на улице, еще один Страж, верно? Свидетель, чтобы снять с тебя все подозрения в умышленном убийстве. Тело передадут вампирам, и проблеме конец – так?
Глаза Моргана изумленно расширились.
– Я н-не понимаю, – от неожиданности он даже начал заикаться, – о ч-чем это ты.
Я подобрал с пола ножны и спрятал шпагу.