Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
…и на лету рассек одну из этих тварей, готовую уже приземлиться мне на спину.
Тварь рухнула на пол и забилась. Бившая фонтаном из раны кровь горела на возухе бело-голубым огнем.
Я рывком повернул голову, чтобы глянуть на «Амораккиус». Кровь шипела на клинке как жир на горячей сковороде.
Железо.
Эти твари принадлежали к фэйре.
Мне не приходилось видеть их прежде воочию, но я читал их описания — последний раз совсем недавно, когда искал информацию про бебек. С учетом их принадлежности к фэйре, ошибки быть просто не могло.
— Хобы! — заорал я Майклу, выхватывая из кармана пальто револьвер. — Это хобы!
После этого времени на комментарии у меня уже не осталось. Пара ближних от нас хобов достаточно оправились от внезапно ударившего в них света, и бросились вперед. Мыш испустил рокочущий рык и столкнулся с одним из них в прыжке. Оба упали, пытаясь ухватить друг друга зубами.
Следующий хоб перепрыгнул их и устремился на меня, замахиваясь зажатым в узловатой лапище каменным ножом. Я увернулся с линии его прыжка и в свою очередь замахнулся на него пистолетом. Тяжелый ствол ударил его в безглазую морду, обжигая плоть и кроша зубы. Хоб взвыл от боли и врезался в одного из своих сородичей.
— In nomine Dei! — взревел Майкл. Я почувствовал, как его лопатки столкнулись с моими, и свет его тяжелого меча мелькнул в воздухе, вслед за чем послышался смертный вопль еще одного хоба.
Тот, что боролся с Мышом, сумел-таки опрокинуть пса на пол и, оскалив зубы, навалился на него сверху.
Я шагнул к нему, сунул ему в морду револьвер и с криком: — А ну не трожь мою собаку! — несколько раз нажал на курок. Не знаю, что причинило хобу больше ущерба, пули или вспышки выстрелов. Так или иначе, он отпустил Мыша и покатился по полу. Пес вскочил и бросился за ним, но я успел ухватить его за ошейник и оттащил назад, пока снова не столкнулся спиной с Майклом.
Хобы отступили в тень, но я все еще слышал их со всех сторон. При том свете, что исходил от меча Майкла, мне полагалось бы видеть потолок зала, но лучи его высвечивали участок радиусом футов двадцать, не больше — достаточно, чтобы не позволять хобам навалиться на нас всей стаей, но не более того.
Я продолжал слышать крики людей, отдававшиеся эхом от стен и сводов вокзала. Где-то в стороне грянули выстрелы — несколько подряд. Стреляли из пистолета меньшего, чем у меня калибра; стрелявший, судя по всему, просто в страхе разрядил обойму в темноту. Блин-тарарам, все это угрожало превратиться в бойню, если я не предприму что-нибудь, и быстро.
— Нам надо убраться с открытого пространства, — произнес я, размышляя вслух. — Майкл, двигаемся к билетным кассам.
— Вы можете расчистить путь? — спросил Майкл. — Я вас прикрою.
— Ничего не вижу в этой темноте, — возразил я. — И там люди. Если я начну швыряться энергией вслепую, я могу убить кого-нибудь.
— Тогда держитесь ближе ко мне, — сказал Майкл и двинулся вперед, подняв меч высоко над головой. Так свет его проникал чуть дальше, что не мешало бы Майклу опустить его на любую тварь, у которой хватило бы глупости ринуться на него. Мы перешагнули через двух мертвых хобов — по обоим телам бегали языки синего пламени, почти не отбрасывавшего света, но пожиравшего их плоть с прямо-таки голодной жадностью. Я услышал цокот когтей по полу и беззвучно вскрикнул.
Майкл резко повернулся, и в это же мгновение в круг света выпрыгнул хоб, вооруженный парой каменных топоров. Он метнул один топор в Майкла. Мой друг отбил его на лету лезвием меча и тут же нанес стремительный горизонтальный удар, раздробивший второй топор и рассекший торс твари до самого позвоночника. Охваченный огнем хоб упал, и Майкл ногой отшвырнул его тело в толпу его спутников. Это смешало их ряды и подарило нам возможность одолеть еще два десятка футов.
— Славно, — заметил я, вглядываясь в колыхавшиеся вокруг нас тени. — И вы говорили, что стареете? На мой взгляд, вы в форме.
Майкл блеснул зубами в короткой улыбке.
— Разговор дает этим тварям возможность при… — он осекся, и «Амораккиус» мелькнул у меня прямо перед носом, отбивая пущенный из темноты каменный нож. — Прицелиться, — договорил он.
Чтоб меня с моим болтливым языком… Я заткнулся и молчал весь остаток пути до касс.
Я запустил Майкла за стойку и едва не упал, споткнувшись о тело мужчины в сером деловом костюме. Тот сдавленно вскрикнул от боли, сжимая руками окровавленную ногу, из которой торчало узкое каменное лезвие.
— Гарри, — произнес Майкл. — Быстрее. Они вот-вот бросятся.
— Сейчас, — кивнул я и опустился на колени рядом с раненым. — Идемте, дружище, здесь не место рассиживаться, — я подхватил его подмышки и, пятясь, потащил за стойку. — Там где-то сзади есть дверь в служебную зону.
— Отлично, — откликнулся Майкл. — Дверь я смогу удерживать столько, сколько вам понадобится.
Раненый пытался помочь мне, но в результате его только тяжелее стало тащить. Он то и дело всхлипывал от боли и страха. Хорошо еще, нас отделяли теперь от хобов стойка с перегородкой. Как-то мне не слишком хотелось проверять на своей шкуре, на что похож по ощущениям удар каменного топора.
Мы добрались до двери, которая оказалась закрыта. Я подергал ручку, но дверь явно заперли на замок. Мне некогда было возиться с этой ерундой. Я поднял правую руку и разрядил в дверь одно из энергетических колец — у меня их по одному на пальце, и каждое из них тройное. Они аккумулируют энергию, набирая ее по крохе с каждым движением руки, а разрядить ее я могу разом — с достаточной эффективностью.
Так вот, я поднял правую руку, сжав пальцы в кулак, и усилием воли сосредоточил энергию колец на крошечном пятачке дверной поверхности. Вообще-то кольца не рассчитаны на такую тонкую работу. Их задача — грубо расшвыривать всяких тварей, пока те не прорвались к моему лицу. Однако времени искать какой-нибудь более изящный способ открыть дверь у меня не оставалось.
Поэтому я прицелился как мог точнее, высвободил заряд, и дверная ручка вместе с личинкой замка и накладкой вылетели из двери и лязгнули о пол с той ее стороны. Дверь отворилась.
— Идем! — скомандовал я Майклу, снова подхватив раненого. — Мыш, ты первый.
Пес скользнул в дверной проем, пригнувшись и угрожающе оскалив зубы. Я ввалился следом за ним, буквально наступая ему на хвост, а Майкл, в свою очередь, почти наступал на окровавленную ногу раненого.
Когда сияние «Амораккиуса» осветило комнату, в которой мы оказались, первой, кого мы увидели, была измученная сотрудница «Амтрака», которую мы видели несколько минут назад. Она стояла на коленях, сжимая в руке распятие, и голова ее покачивалась в ритм лихорадочно повторяемой молитве. Когда луч света упал на нее, она заморгала и подняла взгляд. Белое сияние священного меча окрасило полоски слез у нее на щеках серебряным, и она глядела на нас, потрясенно раскрыв рот. Она опустила взгляд на распятие, потом снова посмотрела на Майкла.