Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Всегда пожалуйста, — хмыкнул Томас.
— Эй! — возмутилась Молли. — Может, вернемся к теме разговора? Я умею держать себя в руках, Гарри. Это же, вроде, переговоры, а не драка.
Я вздохнул и повернулся к ней. Разговор наш происходил на кухне у Карпентеров; все остальные занимались делом в мастерской. Проведя вечер в качестве ложной мишени, Томас ошивался у входа в дом, чтобы вернуть мне посох и ветровку.
— Сама подумай, Кузнечик, с кем мы собираемся говорить.
— С Никодимусом. Главой динарианцев, — ответила она. — С человеком, который пытался убить моего отца и моего наставника, а еще сделал все, что в его силах, чтобы внедрить демона в голову моего маленького брата.
Я зажмурился.
— Откуда ты знаешь о…
— Как обычно, подслушав маму с папой, — нетерпеливо отмахнулась она. — Я хочу сказать, я не собираюсь соблазняться одной из этих их монет, Гарри.
— Я говорю не от том, соблазнишься ты или нет, детка, — сказал я. — Я беспокоюсь насчет Никодимуса. С учетом всего происходящего, я бы не стал размахивать тронутой темной магией дочерью Рыцаря Креста у него перед носом. Мы пытаемся избежать большой потасовки, а не искать поводов для новой.
Молли продолжала упрямо смотреть на меня.
— Эй, — сказал я. — А как насчет упражнений, что я задал тебе на дом?
Она посмотрела на меня так еще немного. Этому она училась у Черити, поэтому получалось у нее неплохо. Впрочем, я попадал под испепеляющий взгляд Черити не раз и не два, так что меня этим не проймешь. Она молча повернулась и вышла из кухни.
Томас негромко фыркнул.
— Чего? — спросил я.
— Ты действительно считаешь, что сможешь избежать драки?
— Я считаю, что не собираюсь преподносить им никого из семьи Майкла в качестве заложников, — ответил я. — Никодимус явно припас что-нибудь в рукаве, — говоря, я проверил, хорошо ли спрятан у меня на теле маленький нож в кожаных ножнах. — Вопрос только в том, кто начнет музыку и где.
— Где вы встречаетесь?
— Этого не знаем ни мы, ни они. Кинкейд и Архив выбирают нейтральную точку. Они ушли от меня сегодня рано утром. Только я сомневаюсь, что они сразу принялись за дело. Готов поспорить, Никодимус захочет получить что-то в обмен на Марконе. Вот тогда он и сделает свой ход.
— В момент обмена? — спросил Томас.
— Угу, — кивнул я. — Попытается заграбастать все пирожные.
— Ну-ну, — сказал Томас. — Кстати говоря, наигравшись в догонялки с этими убийцами-карликами, я зашел к тебе домой. Унюхал запах духов у двери и заглянул в южное окошко, — он хитро улыбнулся мне. — Самое, блин время, чувак.
Я хмуро уставился на него.
— Чего?
Улыбка померкла.
— Ты хочешь сказать, ты так и не… Ох, голод мне в глотку, Гарри.
— Что ты видел?
— Я видел тебя — как ты разговаривал с женщиной, которая разделась уже наполовину для тебя, чувак.
— Ох, да ну же, — вскинулся я. — Все совсем не так. Она просто умывалась, — я изложил ему краткую версию событий прошедшего вечера.
Томас подозрительно покосился на меня. Потом осторожно постучал мне по лбу согнутым пальцем.
— Но-но! — возмутился я.
— Гарри, — обратился он ко мне как к маленькому. — Ты дрых несколько часов. У нее имелось в достатке времени, чтобы умыться. Думаешь, она просидела столько времени просто так, потому что недостаточно устала? Думаешь, она не подгадала этого так, чтобы ты ее увидел?
Я совсем, было, собрался ответить, но так и остался сидеть с открытым ртом.
— Если уж на то пошло, она запросто могла устроиться за спинкой дивана, где ты бы никак не увидел ее, если бы проснулся, — продолжал Томас. — Но не у огня, где она устроила то, что я принял за красивое представление для тебя.
— Я… я не думал, что она…
Он смерил меня взглядом.
— Ты даже не пошевелился.
— Она… Люччо мой старший начальник, чувак. Мы… мы работаем вместе.
Томас закатил глаза.
— Это подход двадцать первого века, чувак. Она девушка девятнадцатого века. Она проводит линию не так, как ты или я.
— Но я и не думал…
— Ни за что в это не поверю, — заявил Томас. — Скажи, ну скажи мне, что ты не такой тупица.
— Тупица? — обиделся я.
— Угу, — сокрушенно кивнул он. — Тупица. Одно дело, если она предлагала, а ты отказал ей потому, что у тебя есть повод не хотеть этого. Но уж не понимать, что она имеет в виду — это просто срам какой-то.
— Но она не говорила…
Мой брат воздел руки к потолку.
— А что, скажи на милость, женщина должна делать? А, Гарри? Сорвать с себя одежды, наброситься на тебя и ерзать, визжа «Сделай меня, детка?» Он покача головой. — Все-таки порой ты непроходимый идиот.
— Я… — я развел руками. — Она же просто уснула.
— Потому что она заботится о тебе, пень ты этакий. Она не хотела слишком давить на тебя, не хотела, чтобы ты чувствовал себя неловко, особенно с учетом того, что она старше и опытнее тебя, да и выше тебя по званию. Она не хотела, чтобы это сошло за принуждение. Поэтому она оставила тебе достаточно места, чтобы ты мог отказать ей, не роняя ни своего, ни ее достоинства, — он снова закатил глаза. — Хоть иногда читай между строк, чувак.
— Я… — я вздохнул. — Как-то ни разу еще не становился объектом интереса женщины на сто пятьдесят лет старше меня, — тупо произнес я.
— Общаясь с женщинами, пытайся хоть иногда шевелить мозгами, а не своей, — он сунул мне в руки посох, — палкой.
Я положил посох на колени.
— Развелось вас тут, критиков.
Мой брат пошел к выходу, взял по дороге яблоко из корзины на столе и оглянулся на меня через плечо.
— Зануда. Слава Богу, Никодимус — мужчина.
Он вышел, а я остался раздраженно сидеть. То есть, он, возможно, был и прав, но раздражения от этого меньше не становилось.
Но в одном он был прав несомненно: на фоне огня Анастасия смотрелась совершенно потрясающе.