Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Жвала с грохотом и хрустом захлопнулись, и браслет засиял еще ярче. Почти невидимый купол вспыхнул калейдоскопом красок, но устоял перед натиском челюстей, не дав им сомкнуться — в конце концов, в этом нематериальном царстве его сила была лишь еще одной частицей материальной мощи.
Моя правая рука вынырнула из-под плаща, сжимая жезл; короткое слово-заклинание — и из него в тысяченожку, чуть ниже ее головы, ударила струя испепеляющей энергии. Подчиняясь моей команде, поток энергии искривился, свернувшись в подобие магического кулака, и этот кулак апперкотом врезался в, если можно так выразиться, тысяченожкин подбородок, отшвырнув ее голову на несколько ярдов. Покрытое изумрудным хитином тело дернулось от боли.
Что, если подумать, не должно было бы застать меня врасплох. Но застало.
Земля у меня под ногами всколыхнулась, и я, бестолково размахивая руками, отлетел в сторону. Я приземлился на спину в самой гуще примул, которые немедленно ожили и зашевелились, протягивая в мою сторону усеянные зловещими острыми шипами побеги. К моменту, когда мне удалось, отодрав их от своих лодыжек и запястий, подняться на ноги, окружавшие меня цветочки начали наливаться кровавым багрянцем.
— А знаешь, Гарри, — подал голос Боб, — сдается мне, не сад это вовсе.
— Гениальная мысль, — буркнул я. Тысяченожка как раз восстановила равновесие и начала готовиться к новой атаке. Теперь уже все тело, выбравшись из земли, разворачивалось следом за головой. Множество ног, в правильно заведенном порядке вонзающихся в почву на манер бурильных агрегатов, производило звуки, напоминающие, как я решил, не столько приближающийся скорый поезд, сколько работающий на полную мощность зерноуборочный комбайн.
Собираясь на бегу с духом, я бросился ей навстречу, уставил конец посоха в землю и на манер прыгуна с шестом сделал выпад ногами вперед и вверх. Помноженный на силу заклинания бросок швырнул меня над продолжавшей нестись на меня тварью. Она злобно зашипела и попыталась перехватить меня в полете, но не успела затормозить, а метнувшейся вслед за мной голове помешали ее же собственные задние пары ног. Впрочем, если я и выиграл что-либо, так всего несколько секунд.
Но этого мне хватило на то, чтобы развернуться, сузить луч испепеляющей энергии, превратив его в увеличенное подобие газового резака, и полоснуть поперек тела чертова членистоногого аккурат на половине длины. Столь точной магии я научился у Люччо, хотя не уверен, что сумел бы воспроизвести такой фокус в реальном мире.
Луч толщиной в палец или два рассек мерзкую тварь надвое с легкостью макетного ножа, если бы последний был размером с фуру-полуприцеп.
Тварь взвизгнула… ну, правда, визг этот скорее напоминал рев, но боль в нем слышалась однозначно. Задняя часть тела продолжала нестись в прежнем направлении, словно не заметив отсутствия головы. Передняя же половина забилась как безумная; возможно, ее ограниченный мозг оказался не в состоянии справиться с перегрузкой, пытаясь посылать нервные импульсы недоступным более частям тела. В конце концов голова пустилась вдогонку собственному, так сказать, туловищу и все это принялось описывать широкие круги, нанося при этом изрядный урон окаймлявшим тропу примулам.
— Накось, выкуси! — завопил я, торжествуя. От избытка адреналина мой вполне себе солидный баритон едва не срывался на дискант. — Есть чем ответить на луч смерти, а? Нечем ответить, так ведь! Возвращайся-ка лучше к себе в «Атари», детка, потому как справиться со мной у тебя кишка тонка!
Потребовалось пять, а может, даже десять секунд для того, чтобы я сообразил, что же происходит.
Нанесенная моим лучом рана не слишком кровоточила: луч скорее прижег ткань — но даже это слабое кровотечение унялось, причем у обеих половин рассеченного надвое чудища. Передний конец отрубленной задницы вдруг округлился. Обугленная плоть как-то разом исчезла, а на ее месте вылезла, словно проклюнувшись, новая голова.
Не прошло и минуты, как обе половины повернулись в мою сторону, и на меня, лязгая жвалами, устремились уже две смертоносные твари. Вот только атака на меня теперь происходила уже с двух сторон одновременно.
— Ого, — заметил Боб абсолютно спокойным, невозмутимым тоном. — Тебе не кажется, что это до невозможности несправедливо?
— День такой, — согласился я, убирая жезл и поднимая посох. Жезл хорош, когда надо действовать с хирургической точностью, но сейчас мне нужна была не столько точность, сколько сила, а с этой точки зрения посох давал гораздо больше возможностей. Я еще раз сконцентрировался, накачал в посох побольше энергии и со словами: «Fuego murus! Fuego vellum!» — выбросил его перед собой.
Повинуясь заклинанию, вокруг меня выросла стена серебристо-белого огня диаметром десятков в шесть футов, толщиной в три, и высотой в три, если не в четыре ярда. Рев огня дополнялся странным звуком, напоминавшим отголосок огромного колокола.
Тысяченожки (во множественном числе — блин-тарарам, надо же мне было так облажаться!) встали на дыбы, пытаясь перекинуться через выросшую перед ними стену, но нестерпимый жар заставил их отпрянуть.
— Эх! Славная работа! — прокомментировал Боб. — Удобная все-таки штука этот твой огонь Души.
Однако и обходился такой расход энергии не даром: я взмок и жадно хватал ртом воздух.
— Угу, — прохрипел я. — Спасибо.
— Но, конечно, мы в западне, — продолжал Боб. — И эта стена очень скоро высосет из тебя все силы. Ну, некоторое время ты можешь еще продолжать измельчать их… в длину. Но потом они тебя слопают.
— Не, — задыхаясь, возразил я. — Не меня одного. Тебя тоже.
— О! — спохватился Боб. — Если так, тебе лучше открыть портал обратно в Чикаго.
— Обратно домой? — уточнил я. — ФБР ждет не дождется возможности надеть на меня наручники.
— Тогда, мне кажется, тебе не стоило становиться террористом, Гарри. Эй! Я не… — Боб повернулся в сторону нападавших тысяченожек и повысил голос. — Я не с ним!
Какие-то не слишком радужные открывались передо мной перспективы. Слопай меня сверхъестественно живучий демон-тысяченожка, и это отрицательно сказалось бы на моей спасательной операции. Попасть в лапы ФБР тоже было бы ненамного лучше, однако по крайней мере выбраться из-за решетки все-таки легче, чем из тысяченожкиного желудка. Нет, двух желудков.
Однако и вернуться к себе домой с мешком, полным всякой подозрительной, а то и противозаконной ерунды, я тоже не мог. Из этого следовало, что я должен спрятать его до возвращения, а из этого, в свою очередь — что я должен спрятать его здесь же. Не могу сказать, чтобы это меня особенно радовало, но и выбора мне не оставалось. Все, что я мог, — это принять все возможные предосторожности и надеяться, что этого будет достаточно.
Я не особенно силен по части земной магии. Выражаясь физическими терминами, эта дисциплина требует значительных усилий. Проще говоря, суть ее заключается в перемещении с места на место изрядных тяжестей, а то, что это происходит с помощью магии, вовсе не означает, что законы физики при этом игнорируются. Собственно, это относится к магии в целом: энергия для огня или движения может исходить из самых разных источников, но взаимодействовать с реальностью ей придется точно так же, как любой другой энергии. Из чего следует: перемещение нескольких тонн земли требует чертовой уймы сил, и это чертовски трудно… трудно, но не невозможно. В свое время Эбинизер настоял на том, чтобы я вызубрил хотя бы одно полезное, хотя и утомительное заклятие из разряда земной магии. В реальном мире мне пришлось бы копить силы для него целый день. А вот здесь, в Небывальщине…