Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло, — заметил я.
Тилли пожал плечами.
— А мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне, что вам известно о взрыве. Боюсь только, никому из нас не получить того, чего он хотел.
Я подпер рукой подбородок и обдумал его слова. Я не исключал того, что Рудольфа на меня натравливал кто-то из сверхъестественного мира — возможно, даже сама графиня. Что ж, если так, может, мне и удалось бы перебросить эту маленькую бомбочку обратно на ее поле.
— Без протокола? — спросил я у Тилли.
Он встал, вышел и почти сразу же вернулся — наверное, выключил микрофоны. Потом снова сел на место и посмотрел на меня.
— Вам еще предстоит выяснить, что дом был заминирован, — сказал я. — На четвертом этаже.
— А вам это откуда известно?
— Некто, кому я доверяю, видел чертежи, на которых были указаны места установки зарядов — предположительно, по поручению владельцев здания. Я помню, как несколько лет назад вокруг меня все стены высверлили. Сказали, что удаляют асбест. И нанимали строителей владельцы здания.
— Зданием владеет «Нуэво-Верита, инкорпорейтед». Мы поднимали страховые документы — сумма невелика.
— Страховка здесь ни при чем, — возразил я.
— А что тогда?
— Месть.
Тилли склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня:
— Вы что-то такое этой компании сделали?
— Я сделал кое-что стоявшему у вершины пищевой цепочки той группы компаний, которой принадлежит «Нуэво-Верита».
— И что же?
— Ничего противозаконного, — заверил я его. — Но вы могли бы поинтересоваться делами типа, называвшего себя Паоло Ортегой, профессором, специалистом в области мифологии из Бразилии. Он умер несколько лет назад.
— Ага, — кивнул Тилли. — Так это его семья за вами охотится?
— Исключительно точное описание происходящего. В особенности это относится к его жене.
Тилли, не торопясь, усваивал эту информацию. Несколько минут в комнате царила тишина.
Наконец Тилли поднял на меня взгляд.
— Я питаю весьма большое уважение к Кэррин Мёрфи. Я звонил ей, пока вы отдыхали. Она говорит, что без колебаний встанет на вашу сторону. С учетом личности говорящего, это серьезное заявление.
— Угу, — согласился я. — С учетом личности — серьезное.
— Честно говоря, я не уверен, что в состоянии вам чем-нибудь помочь. Я не отвечаю за это расследование, а руководят им политиканы. Я не могу обещать вам, что вас снова не задержат для допроса — впрочем, сегодняшние события затруднят получение санкций суда для любых действий, направленных против вас.
— Не уверен, что понимаю вас, — признался я.
Тилли сделал неопределенный жест рукой в направлении остальной части здания.
— Они все уверены, что виновны вы, Дрезден. Уже пишутся заголовки и соответствующие статьи на первую полосу. Для подтверждения их точки зрения им не хватает всего лишь одной-двух улик.
— Им, — кивнул я. — Не вам.
Тилли вздохнул.
— Это сборище изрядных задниц.
— А вы?
— Я совсем другая задница.
— Ха, — хмыкнул я. — Так я могу идти?
Он кивнул.
— Но, поскольку у них нету ничего, даже отдаленно подтверждающего то, что взрывчатку закладывали вы, они будут к вам цепляться. К вашей личной жизни. К вашему прошлому. К чему угодно, что можно использовать против вас. И не ждите от них честной игры.
— Все в порядке, — заверил я его. — Я тоже умею играть.
Тилли улыбнулся — одними глазами.
— Похоже на то. Угу. — Он протянул мне руку. — Удачи.
Я пожал руку и ощутил слабое, едва заметное покалывание магической энергии. Тилли обладал зачатками дара. Должно быть, именно это помогало ему отделить правду от лжи.
Я встал и устало пошел к двери.
— Эй, — окликнул мня Тилли, когда я уже взялся за ручку. — Без протокола. Кто это сделал?
Я остановился и посмотрел ему в глаза.
— Вампиры.
На лице его промелькнули, сменяя друг друга, разные эмоции: недоверие, осознание, сомнение и усиленная работа мысли.
— Вот видите, — сказал я. — Говорил же: вы мне не поверите.
Глава четырнадцатая
Я вышел из дверей ФБР и едва не врезался в кольцо собравшихся за ней папарацци, с терпеливостью стервятников ожидавших нового материала для своих статей. Пара их увидела меня и поспешила в мою сторону, на ходу выкрикивая вопросы и тыча микрофонами. Я изрядно устал, но даже так соседство со мной могло нанести их оборудованию непоправимый ущерб.
Я огляделся по сторонам в поисках наиболее безопасного прохода, и тут-то меня и попытались убить.
Прежде в меня уже стреляли из проезжавшей машины. На этот раз все вышло заметно более профессионально. Ничто не предупредило меня о покушении — не было ни рыка мотора, ни резко вильнувшей из потока машины. Единственное, что меня насторожило, это внезапно вставшие дыбом волосы на затылке и то, как поползло вниз стекло пассажирского окна у ничем не примечательного темного седана.
А потом что-то с силой ударило меня в левую сторону груди и швырнуло на ступени. Даже оглушенный, я сообразил, что в меня стреляют. Я мог бы скатиться вниз, в самую гущу репортеров, прикрывшись от пуль их телами, но я не знал — а вдруг стрелок так хочет убить меня, что готов палить в толпу. Поэтому я съежился в комок и почти тут же ощутил еще два удара: один по ребрам, второй — по левой руке, которой я прикрыл голову.
Снизу послышались удивленные выкрики, ко мне подбежали несколько человек.
— Эй, дружище, — окликнул меня пузатый фотограф в охотничьем жилете. — Угораздило же вас так навернуться. Вы как, целы?
Мгновение, пока стихал адреналиновый шторм в крови, я молча смотрел на него. Наконец до меня дошло: фотограф — да и остальные репортеры — даже не понял, что именно случилось.
Что ж, во всем этом имелся некий зловещий смысл. Я ничего не слышал: должно быть, убийца пользовался глушителем. Вспышек я тоже не видел — значит, он целился в меня сквозь окно, сидя в дальнем конце салона, не высовывая ствола наружу. Собственно, я тоже приложил к этому некоторые усилия, не предоставив свидетелям ни трупа, ни дырок в нем, маленьких на входе и здоровых на выходе. Ни звука, ни оружия, ни жертвы… Стоило ли удивляться, что они даже не заметили покушения?