Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
В ушах моих зазвучал негромкий женский голос, исходивший словно ниоткуда. Голос моей матери. Она умерла вскоре после моего рождения, но у меня не возникало ни малейших сомнений в том, что это ее голос. От него теплело на душе — словно от старой музыкальной пьесы, которую ты не слышал несколько лет.
— Коридор за дверью заполнен опасной концентрацией метана и углекислорода, не считая других газов. Смесь взрывоопасна, и трудно рассчитать, какая энергия в состоянии привести к взрыву. Коридор длиной в сорок два шага открывается в расселину близ Корвина, штат Невада. — Последовала пауза, после которой голос продолжил описание, но уже дрожа и задыхаясь. — Внимание: коридор, похоже, обитаем. Что-то пыталось схватить меня на полпути. — Голос несколько раз кашлянул. — Поправка: когда в следующий раз соберешься в Корвин, не надевай платья, балда. Это пробуждает у местных фермеров нездоровые фантазии.
— Должно быть, приняли за девицу легкого поведения, — пробормотал я, невольно улыбнувшись.
— Ты это о чем? — не поняла Сьюзен.
— Так, — спохватился я. — Не бери в голову. — Я взялся за дверную ручку и немедленно ощутил кончиками пальцев легкое, упругое сопротивление. Впрочем, барьер, отделяющий материальный мир от духовного, был в этом месте непрочен. Я сделал глубокий вдох, чуть напряг волю и прошептал: «Aparturum».
Круг черноты начал разбегаться от моей ладони; он рос на глазах, захватывая и кирпичные стены. Я не стал делать его слишком большим. В принципе, порталы затягиваются сами собой, но чем меньше проем, тем быстрее это происходит, а мне не хотелось, чтобы в него по ошибке провалился какой-нибудь незадачливый идиот.
К моим спутникам это, разумеется, не относилось.
Я оглянулся на Сьюзен и Мартина.
— Сьюзен, держись за мой хлястик. Мартин, держитесь за Сьюзен. Наберите побольше воздуха в легкие, и давайте не шуметь и не задерживаться.
Я повернулся лицом к порталу, сделал глубокий вдох и шагнул вперед.
Мамин камень не предупредил меня о том, что в коридоре царит адский жар. Когда я шел здесь в первый раз, я ощущал себя так, словно попал разом в три сауны, расположенных одна внутри другой на манер этих русских кукол… как их… матриощек? Я нащупал рукой правую стену и двинулся вперед, считая шаги. Шаги я делал покороче своих обычных; на этот раз мне удалось точнее совпасть с маминым отсчетом. Я дошел до конца коридора на счет «сорок три».
Еще одно небольшое усилие воли, произнесенное шепотом слово — и я отворил портал с противоположной стороны, оказавшись на холодном горном ветру. Здесь почти стемнело. Сьюзен и Мартин вышли следом за мной, и минуту-другую мы не думали ни о чем, кроме как отдышаться. Мы находились в горной пустыне, где не росло ничего, кроме самых выносливых растений, и не обитало никого, кроме бесшумных, стремительных тварей. Окружность портала, из которого мы вышли, темнела в воздухе на фоне входа в старую шахту, заложенного неровной кирпичной кладкой много лет назад.
— Теперь куда? — спросил Мартин.
— Примерно полмили в этом направлении, — ответил я и шагнул вперед.
Должен признать, это было жуть какое классное укрытие. Мы находились так далеко в пустынных горах, что добираться сюда откуда бы то ни было пришлось бы очень долго. Единственная дорога по широкому плоскому дну ущелья просматривалась со всех сторон — нигде ни камня, ни скалы, за которыми можно было бы затаиться. Стены каньона тоже были абсолютно голые. И спуститься вниз было невозможно без каната в сто ярдов длиной или вертолета.
Или — без чародея.
— Ладно, — сказал я. Ночной холод усиливался, и, когда я говорил, дыхание сразу же превращалось в пар. — Держите. Выпейте половину, половину оставьте.
— Что это? — спросила Сьюзен.
— Парашют, — пояснил я. — Формально — эликсир взлета, но я его разбавил. Он должен без проблем доставить нас на дно ущелья, в долину.
Мартин устремил взгляд на свой флакон, потом — на меня.
— Гарри, — начала Сьюзен. — В прошлый раз, когда я выпила один из твоих эликсиров, это было… не слишком приятно.
Я закатил глаза:
— Как только приземлишься, катись кувырком. — Я выпил половину своего эликсира и шагнул со скалы.
Полет — дело для волшебника трудноосуществимое. Обычная магия работает немного иначе, а это означает, что когда доходит до полетов, справиться можно единственным способом — методом проб и ошибок. А поскольку полет как таковой означает очень быстрое перемещение высоко над землей, потенциальные аэронавты рискуют закончить свою карьеру (а заодно и жизнь) при первой же ошибке.
Летать трудно — разбиться легко.
Я спускался, ускоряясь примерно секунду, а затем поддерживая скорость порядка пятнадцати миль в час. Довольно скоро я достиг дна и покатился кувырком, чтобы смягчить энергию удара. Я поднялся, стряхивая с себя пыль. Сьюзен и Мартин приземлились поблизости и тоже уже встали на ноги.
— Классно! — сказала Сьюзен, подпрыгнула в воздух и засмеялась, медленно планируя вниз. — Холодно как! А потом мы выпьем еще, чтобы подняться?
— Да. Но нам придется поспешить, — сказал я. — Действие зелья может закончиться через двадцать минут.
Сьюзен кивнула, регулируя ремни на своем рюкзачке.
— Хорошо.
— Держитесь ближе ко мне, — велел я. — Мне не удастся укрыть нас всех, если мы не будем на расстоянии вытянутой руки.
Мартин и Сьюзен подошли поближе, и после нескольких секунд полной концентрации я поставил завесу, которая должна была скрыть нас из виду и рассеять температурный след. Завеса была не идеальна: нас по-прежнему можно было бы засечь с помощью приборов ночного видения, но я рассчитывал на то, что люди, охраняющие это уединенное сооружение, вероятно, не часто сталкиваются с проблемами. Спокойная, надежная, рутинная работа обычно притупляет бдительность — такова уж человеческая природа.
Я сделал знак рукой, и мы втроем двинулись к цели. Мы не перебегали от укрытия к укрытию, не прикрывались маскирующими цветами. Об этом позаботилось заклятие. Мы просто шли по неровной дороге, стараясь держаться как можно ближе друг к другу. Это могло бы даже доставлять некоторое удовольствие, когда бы не Мартин.
Не доходя ярдов тридцати до ограды, я задержался, поднял посох и нацелил его на ближайшую камеру видеонаблюдения.
— Hexus, — прошептал я.
Я не очень привык заниматься одновременно двумя магическими делами, например, одной рукой поддерживать завесу, а другой наводить порчу — даже такую несложную, как на электронику. Какое-то мгновение я даже боялся, что завеса рухнет, но она быстро восстановилась. Красный огонек на камере погас.