Ариадна обрывает нить
Шрифт:
Впрочем, точка выхода праматерии будущей Солнечной системы из зоны Нульпространства, где когда-то началось её разделение на вещество и антивещество, и которую мы можем принять за начало мировой линии Земли, оставляет за собой весьма узкий гравитационный шлейф, проход…
Чернов, неожиданно, взял короткую паузу. Сняв очки, он энергичными движениями пальцев растёр переносицу, после чего вернул очки на место и озвучил, найденное, более точное определение.
– Извините. Вот! Нашёл! Я бы сказал не след, а гравитационную линзу, которая позволяет нам наблюдать отдельные световые источники из Нульпространства, объединённые в единый световой пучок. Уверен, вы тоже прожигали в детстве штаны обычной линзой, которая фокусирует разрозненные световые лучи Солнца в единый фокус. Аналогия полная.
Зал разразился смехом, представив седовласового академика мальчишкой, прожигающим свои штаны.
– Таким образом, что мы получаем? – продолжил «юный экспериментатор». – Квазары видятся нами, как очень удалённые дискретные источники огромной энергии, состоящие из нескольких объектов-излучателей. Продвижение Земли в космическом пространстве превращает саму мировую линию в конус из подобных гравитационных линз, созданных многочисленными гравитационными помехами, вмешательствами и пересечениями с другими объектами нашего Мира. Именно поэтому мы видим не один, а множество квазаров.
– Извините, коллега, вы хотите сказать, что мы видим «миражи» одного единственного квазара, образованного одними и теми же аннигилирующими массами и антимассами? – Отреагировал седовласый слушатель, напоминающий своими взлохмаченными волосами Эйнштейна.
– Отнюдь нет, уважаемый коллега. Необходимо допустить, что точка начала мировой линии Земли сама совершает движение по условной или, как говорят математики, мнимой поверхности Нульпространства, позволяя нам просматривать многочисленные взаимодействия различных объектов и антиобъектов в зоне Нульпространства, среди которых могут быть и целые галактики, о которых говорила Лия. Возможно, и антигалактики, если они, конечно, имеются в Антимире. Теперь, уважаемые коллеги, становится понятно, почему именно квазары могут послужить для будущего звездолёта своеобразными вселенскими маяками.
Зал, к этому времени, заметно оживился. Местами начали бурно обсуждать новую космологическую теорию строения Вселенной. В других точках зала возникали горячие споры, а где-то потирали ладони, предвкушая возможные открытия, связанные с большим космическим путешествием.
Удивительно, но никто из присутствующих не засомневался в реальности столь фантастического проекта. Создавалось впечатление, что для них было совершенно привычным, даже обыденным делом отправлять звездолёты в будущее, через центр Вселенной, за миллиарды световых лет от Земли.
Охватившую всех эйфорию, нарушил сам докладчик, довольно громко выложив на край трибуны свою внушительную папку с листами, как он сам признался, «другого» доклада. Совершив этот показательный акт, Чернов принялся тщательно протирать свои очки платком, периодически оценивая чистоту их линз. Взятая таким образом пауза, давала присутствующим время для обсуждения.
– Извините, друзья, если я побеспокою вас на пике страстей, но мне кажется, что пора нам разойтись на ужин и ночной сон, чтобы набраться сил для завтрашнего слушания очередного докладчика. Насколько я понимаю, в отличие от меня, у вас нет проблемы, как достичь того самого Нульпространства?
Зал мгновенно замер в тишине, как если бы к слушателям вернулся здравый рассудок, охладивший пыл мечтаний, фантазий и страстей…
Часть VI
Глава 17
– Судя по вашей реакции, проблема достижения зоны Нульпространства всё же существует. Это хороший знак, если мы хотим сделать проект полёта в будущее Земли реальным, а не фантастическим. Однако, об этом – поговорим завтра. Сегодня, нас ждут ужин и сон, так необходимые для полноценного отдыха и переключения наших уставших мозгов на новую, не менее важную тему, которую озвучит мой соотечественник, хорошо знакомый вам по сегодняшнему заседанию. Серёжа, покажитесь друзьям ещё раз.
С места поднялся Щербаков, однако, его намерение вернуться на мягкое сидение, было остановлено общим требованием выйти на трибуну и озвучить анонс своего завтрашнего выступления.
Тем временем, прихватив свою толстенную папку, Чернов покинул трибуну без аплодисментов и эмоций зала, который, как загипнотизированный наблюдал за мягкой, кошачьей поступью русского физика, идущего к трибуне. Для многих было очевидным, что все их жаркие споры и самые убедительные доводы ничего не стоят, если чисто технически проект полёта в будущее окажется неосуществимым.
В этой тишине, пропитанной безнадёжностью, как в зале суда, ожидающем оправдательного или безапелляционного приговора, академик Чернов спокойно шёл к одному из выходов, подтверждая своё намерение отправиться на ужин и отдых. Одновременно с ним, по другому проходу, к трибуне приблизился Щербаков.
– Думаю, надо поблагодарить Геннадия Петровича за его выступление, дающее нам надежду на встречу с будущим.
Зал, впавший в оцепенение от безнадёжности ситуации, запоздало и весьма вяло, местами, зааплодировал, в тот самый момент, когда Чернов, усталой походкой, уже достиг двери и скрылся за ней, покинув аудиторию.
– Не хорошо вышло, братцы. Если я не ошибаюсь, ещё утром мы все дружно спали на скучных докладах, а сейчас…
– А сейчас, мы все в скверном настроении. Мы как дети, которых подразнили конфеткой, а она оказалась пустой, лишь сложенным фантиком! – Возмущённо выкрикнул бородатый толстяк.
– Вас пожалеть, маленьких? – завёлся Щербаков, задетый за живое обидной речью англичанина. – Хорошо! Завтра утром я положу в этот фантик конфетку, чтобы вы не плакали.
– Извините, молодой человек, вы хотите сказать, что знаете, как преодолеть миллиарды парсек не за миллионы лет полёта!? Вероятно, это будет очередная красивая сказка, если даже свету требуется несколько миллионов… Чёрт! Несколько миллиардов лет для прохождения этого пути? Каким образом звездолёт, имеющий огромную массу и ограниченные запасы топлива, сможет преодолеть такие дали?!.. – Бородач бросил гневный, даже враждебный взгляд на Щербакова и презрительно добавил. – Хватит болтать попусту…
– Осталось добавить: «Русская свинья», – резко оборвал его физик и продолжил, не давая бородачу шанса на ответный ход. – После чего мы набьём, друг другу учёные лица, и разъедемся по своим царствам-государствам точить «термоядерные мечи», готовясь к третьей мировой войне или крестовому походу.
Вы против «товарищей», ну а мы против «господ», коих и у нас в России развелось, как клопов в старом изодранном матрасе бомжа, на который сильно смахивает моя, когда-то великая Родина, вставшая на путь «рыночной дерьмократии». Простите, оговорился, на путь «купли-продажи», где всё продаётся и подкупается. – Зал окаменел от прямоты и резкости слов Щербакова. – Ну что, господа, протрезвели? Не будем трогать «наш бронепоезд», что стоит на «зап'aсном пути», а вернёмся лучше к проблеме полёта в будущее, зарыв топор вражды. – Обращаясь к бородачу, Сергей добавил, извинившись. – Простите, коллега, что не предлагаю раскурить с вами «трубку мира», я не так давно отказался от столь вредной привычки…