Аристократ на отдыхе. Том 3
Шрифт:
Помотав головой, заместитель министра плюхнулся в кресло и дрожащей рукой достал из кармана золотой футляр с порошком магоцвета.
Я улыбнулся — у меня получилось, как и всегда.
И что им так далось это золото? Демонстрируют богатство и влияние?
Власть и деньги — замечательное сочетание, сам бы не отказался. Но если ты вынужден постоянно носить при себе металлический предмет, так преврати его в оружие. Когда-нибудь пригодится.
Голицын высыпал себе рот чуть ли не горсть темного порошка.
— Запей водичкой, —
Я даже поднялся с кресла и нашел на столике в углу графин и стаканы. Налил воды в высокий хрустальный стакан с тонкой золотой каймой и подал князю.
Заместитель министра сделал несколько торопливых глотков, глубоко вдохнул и немного успокоился. На его круглую физиономию вернулась слабая улыбка.
— Напугали вы меня, Никита Васильевич!
Я устало вздохнул. Как же трудно с этими чиновниками. У них что ни слово — то попытка манипуляции. С демонами куда проще.
Сейчас князь играл в откровенность. Притворно отдавал мне победу в первом раунде, чтобы я расслабился.
— Вы угадали, у меня действительно есть к вам поручение. Империя переживает трудные времена.
Теперь он добавил немного пафоса и искоса взглянул на меня, проверяя мою реакцию.
— У Империи всегда трудные времена, — усмехнулся я. — на то она и Империя. Что там с моим поместьем?
Опираясь руками о подлокотники, Голицын выбрался из кресла и пересел за стол. Достал из нагрудного кармана мундира очки в тонкой оправе и нацепил их на нос.
Разумеется, оправа тоже была золотая.
Открыв лежавшую на столе папку, князь принялся просматривать документы. Я терпеливо ждал.
— Ну, вот, — наконец, сказал Голицын. — После вашего исчезновения вас признали погибшим. Есть документ, подписанный… очень уважаемыми людьми.
— Кем? — резко спросил я.
Голицын нахмурился, разбирая подписи.
— Старший магистр Ордена Ликторов, еще два магистра. И ваш отец.
Ясно.
— Илья Торопов подписал этот документ? — прямо спросил я.
— Нет, — ответил Голицын. — Вот, здесь сохранился протокол допроса Торопова. Он утверждал, что вы не могли погибнуть. И оказался прав.
Заместитель министра уже полностью взял себя в руки. Я подумал, что его нельзя недооценивать — несмотря на внешность безобидного толстяка у Голицына стальной характер.
— Давай дальше, — кивнул я.
— Официальным наследником стал ваш младший брат Сергей. После его смерти поместье и титул перешли к его сыну Владимиру.
Голицын снова взглянул на меня поверх очков — проверял, как я отреагирую на известие о смерти отца и брата.
Никак я не отреагирую, не дождешься. Я давно уже примирился с мыслью, что пережил всех своих близких.
Но внутри что-то предательски дрогнуло.
— Дальше, — сказал я.
— Сейчас титул и поместье принадлежат Никифору Юрьевичу Белецкому.
— Кто это? — нахмурился я.
— Это муж вашей двоюродной
— Понятно, — кивнул я.
Дом, в котором я родился и куда мечтал вернуться, принадлежал постороннему человеку. Принадлежал на законных основаниях — по гребаным законам этой гребаной Империи! Все, что было мне дорого в этом мире, пошло по чужим рукам.
Голицын снова сделал паузу. Ждал, когда я спрошу, можно ли что-то с этим сделать.
Неистребимое желание любого чиновника — поставить тебя в жалкую позу просителя. А потом наслаждаться своим грошовым могуществом.
Такие люди и рвутся к власти. Неуверенные, ощущающие свою значимость только тогда, когда перед ними пресмыкаются.
Может, поэтому в Империи всегда трудные времена?
Я задумчиво посмотрел на Голицына, прикидывая — не шандарахнуть ли его огненным шаром? Потом, конечно, будут проблемы. Но удовольствие того стоило.
Голицын почувствовал мое настроение и вздрогнул. Ну да, у него же демон-менталист!
— Ты не молчи, князь, — негромко обронил я. — Рискуешь.
— Император может вернуть вам поместье своим указом, — сказал заместитель министра. — Если захочет.
Я едва заметно кивнул.
Понятно. А захочет император, или нет — зависит от того, что ему скажет этот вот Голицын.
— Ну, и что я должен сделать взамен?
— Послужить на благо Империи, — быстро ответил князь. — Как уже делали это раньше.
Почему бы и нет? Да, я устал от службы и больше не хотел выполнять приказы. Но у всего на свете есть своя цена. У моей отставки — тоже.
Это неприятно, но справедливо.
— Давай подробности, — снова кивнул я.
— Вы согласны, Никита Васильевич? — обрадовался Голицын.
Не так быстро, князь.
— Я согласен тебя выслушать. Излагай свою проблему, а я решу — браться за нее, или нет. И что с ней делать, тоже решу сам.
— Так не пойдет, — нахмурился князь. — При всем уважении к вам, Никита Васильевич, есть такое понятие, как государственная тайна. Сначала вы подпишете бумагу о неразглашении и пообещаете точно выполнять мои инструкции. Только после этого я расскажу то, что вам нужно знать.
— Нет, — ответил я.
И легко поднялся на ноги.
— Никита Васильевич, — напомнил Голицын. — Вы не в том положении, чтобы ставить условия. Успокойтесь, и продолжим разговор как взрослые люди.
— Нет, — усмехнулся я. — Это ты не в том положении, князь. Тебе дали поручение договориться со мной, а ты его провалил. Когда получишь за это по шапке, приходи — поговорим.
Я вышел из его кабинета, оставив дверь открытой.
Секретарша Голицына вскинула на меня испуганные глаза, но я даже не взглянул на нее. Быстро сбежал по мраморной лестнице, толкнул дверь, не дожидаясь пока ее распахнет швейцар, и выскочил на улицу.