Аристократ на отдыхе. Том 3
Шрифт:
— Я собираюсь в летнее турне по странам союзников, — доверительно поделился со мной император. — Хорошие подарки пригодятся.
А я стал богаче на весьма внушительную сумму. Еще большая сумма отправилась на счет монастыря.
Вот настоятель обрадуется!
— А теперь перейдем к самой приятной части нашей встречи, — улыбнулся самодержец
Мы вернулись к столику, и император подозвал лакея.
— Голицын готов? — спросил он. — Выпускайте!
Из дверей Летнего дворца
Этот герб придумал еще мой отец — перекрещенные мечи ликторов, изображение оскалившегося волка на небольшом круглом щите и девиз: «Служу Империи». И сам ездил утверждать его в Родовую палату.
— Барон Волков! — торжественно произнес Голицын, глядя поверх моей головы. — Повелением его императорского величества подтверждаю ваши права на титул и земли баронов Волковых.
— Благодарю, — сдержанно кивнул я.
Раздалось несколько хлопков — это аплодировал император.
— Браво! — радостно засмеялась Кира. — поздравляю, Никита!
Я принял из рук Голицына шкатулку с документами и не удержался — наклонился к уху князя и шепнул:
— Помни, я слежу за твоим демоном.
Круглое лицо Голицына перекосилось от испуга.
— Разрешите идти, ваше величество? — запинаясь, пробормотал он.
— Идите, князь, — кивнул ему император.
Дождался, пока Голицын скроется, и улыбаясь, повернулся ко мне:
— Что вы ему сказали?
Я пожал плечами.
— Ничего особенного. Напомнил, чтобы не брал пример с графа Орлова.
Император весело рассмеялся.
— Я предчувствовал что-то необычное, когда решил позвать вас сюда. Но не ожидал, что встреча будет такой веселой.
Он повернулся к лакеям:
— Принесите шампанское! И подарок для…
Император весело взглянул на меня.
— Напомните, Никита Васильевич, как зовут вашего медвежонка?
— Потап.
— И подарок для Потапа, — закончил император.
Через минуту нам на золотом подносе подали высокие изящные фужеры, в которых искрилось шампанское.
А специально для Потапа двое слуг вынесли бочонок из потемневшего дуба.
— Мед с алтайских пасек, — улыбаясь, кивнул мне император. — Привозят исключительно для дворцовой кухни. В продаже такого нет.
Потап облапил бочонок и прижал его к груди. Я еще никогда не видел настолько счастливого медведя.
Мы выпили по глотку хорошего брюта, и тут с Невы раздался заливистый пароходный гудок.
Как по команде мы повернулись в сторону реки.
Мимо Летнего сада, сверкая на солнце свежей краской и новенькими иллюминаторами, медленно и величаво шел белоснежный пароход.
«Зубастый змей».
— Ничего себе! — удивился я. — Кира, когда вы с Колумбычем успели закончить ремонт?
— Мы старались, — рассмеялась девушка. — Решили сделать тебе подарок.
— Спасибо, — растроганно кивнул я.
А потом решил — какого демона!
Не обращая внимания на императора, притянул Киру к себе и расцеловал.
Пароход снова басовито загудел.
— Бу-у-у!
Глава 26
Император предложил нам машину, но я отказался.
Я ведь обещал Кире прогулку. Так почему бы не сдержать обещание прямо сейчас?
В результате домой на роскошном лимузине уехал Потап, который наотрез отказался расставаться с бочонком меда. Так и укатил в обнимку с ним.
Мы с Кирой помахали медвежонку, который царственно развалился на заднем сиденье лимузина.
И отправились гулять в Летний сад.
Неторопливо пошли по аллее и полюбовались статуей той самой девушки с каменной лютней, которая напала на меня в кабинете Орлова.
Ее уже водрузили на пьедестал.
Скульптура смотрела на меня так угрожающе, что я, на всякий случай, проверил ее магический фон. Все было в порядке — никаких вселившихся демонов или другой магической канители.
Тогда я показал статуе язык, а Кира, заметив это, расхохоталась.
Прогулка была бы великолепной, если бы не Барятинский.
Сначала он позвонил и стал требовать, чтобы мы срочно приехали к нему — отмечать мое баронство. Обещал устриц, шампанское и кулебяку.
Я предложил перенести кутеж на завтра, но Гриша не отставал. А после того, как я дважды сбросил его звонки, прислал мне четыре сообщения — одно жалобнее другого.
В конце концов, я просто выключил магофон.
— Хочешь сладкой ваты? — спросил я Киру.
— Хочу, — обрадовалась девушка. — В детстве, когда нам с подругами удавалось сбежать из пансиона, мы всегда гуляли в Александровском саду и покупали сладкую вату.
Она мечтательно подняла глаза к небу.
— Знаешь, как было вкусно?
— Догадываюсь, — улыбнулся я.
Мы купили сладкую вату, дошли до пруда с карпами и заняли свободную скамейку.
— Значит, теперь ты уедешь? — с грустью спросила Кира.
— Да, — кивнул я. — Слишком давно не был дома.
— Сто лет, да? — улыбнулась девушка.
— Даже больше. Слушай, а приезжай ко мне в гости!
— С удовольствием, — кивнула Кира.
— Решено. Как только обоснуюсь в родных пенатах — сразу вышлю приглашение.
— Смотри! — воскликнула Кира.
Огромный карп, сверкая на солнце мокрой золото чешуей, высоко выпрыгнул из воды. Красиво перевернулся в воздухе, к восторгу гуляющих, и тяжело плюхнулся обратно, подняв тучу брызг.