Аристократ
Шрифт:
Два десятка рыцарей послушно, один за другим, нырнули в проем. Последним прошел Наиль, развеивая барьер и закрывая за собой хлипкую деревянную дверь. Пробежав немного вперед, он оставил целый ворох взрывных артефактов, после чего нагнал пригибавшихся из-за низких сводов рыцарей и нажал ключ-руну на связанном артефакте. Раздался взрыв и проход позади полностью осыпался.
— Теперь не догонят, — выдохнул он, оседая на землю. Беспорядочный бой, спасение принца, новый бой, поддержка барьера — все это выпило последние силы.
— Как вы, командир? — бережно
— Командир? — криво улыбнулся парень. — Я даже не рыцарь. Ладно, черт с этим.
— Не ранены? — проигнорировал его недовольство обращением мужчина.
— Нет, просто вымотался. Давайте двигаться, нам нужно догнать группу принца, мало ли, что им встретится, — сказал Наиль, отлипая от каменной стены и поднимаясь на ноги.
— Принц, он…
— Он жив, хоть и ранен.
Рыцарь молча кивнул, после чего их процессия быстрым шагом направилась дальше по сырому каменному тоннелю. Рыцари, пусть и уставшие, двигаются все равно быстрее группы женщин и воина с раненым человеком на руках. Довольно скоро два отряда объединились, а Наиль поймал уважительный и одновременно извиняющийся взгляд Тамила.
— Где мы выйдем, леди Дия? — поинтересовался выпивший поддерживающее зелье парень.
— У Фатейского пруда.
— Хм… Оттуда в два раза ближе к моему особняку, чем к особняку принца. Принца следует как можно скорее уложить в постель. К тому же, у меня установлена мощная защита периметра.
— Тогда, ваша светлость, наша благодарность… — тихо произнес Тамил.
— Это не более, чем долг подданного, вам не нужно меня благодарить, — без малейшего намека на эмоции проговорил Наиль. — Если бы я оставил в опасности члена королевской семьи — то стал бы изменником.
Тамил ничего не ответил на эти безразличные слова. Он не знал, что творится в голове их спасителя, но был уверен, что причиной их спасения был не только лишь долг перед короной.
Глава 3
— Просто чудо, как хорошо вы справились с подобным ранением! — послышался хриплый старческий голос сквозь застилавшую сознание принца мутную пелену. — Признаться, даже я бы не справился столь хорошо в подобных условиях!
— Война — строгий учитель, — отозвался знакомый холодный голос. — На поле боя всякое бывает. На всех лекарей не хватает, так что очень часто приходится спасать друг друга самостоятельно. После пары смертей людей, защищавших в бою твою спину, учишься больше не совершать ошибок.
— Вы так юны, ваша светлость, а уже столько пережили, — прокряхтел все тот же старческий голос. — Выглядите довольно зрелым, но это скорее впечатление от вашей манеры держать себя. Я не ошибусь, если предположу, что вы ровесник седьмого принца?
— Немного старше. На войну с Хальмином я уехал в пятнадцать в роли секретаря генерала Дарнака.
— А вернулись в звании капитана и командира одного из лучших пехотных батальонов. Вот уж истинный пример всему молодому поколению для подражания.
— Мне просто повезло быть замеченным. На войне
— Даже с лучшими зельями его не стоит перемещать еще три дня. Он должен оставаться в постели, пока не срастутся кости. Я наложил отложенное заклинание исцеления. Оно будет постепенно восстанавливать разбитые ребра. Будь тело принца более крепким, можно было бы залечить сразу, но увы…
— Хорошо. Я позабочусь, чтобы он ни в чем не нуждался.
— Тогда, с вашего позволения, я откланяюсь.
— Всего хорошего, господин лекарь.
Принц Эйфин продолжал лежать с закрытыми глазами, переваривая только что услышанное. Он был каким-то чудом жив. Последнее, что он запомнил, прежде чем потерял сознание — это вставший между ним и врагом силуэт офицера с окровавленным полуторным клинком в руках. По его мундиру веерами алели брызги свежей крови. Обрызгано было и его безупречное лицо, но от этого его образ казался лишь еще прекраснее. Словно небесный ангел справедливости, карающий зло своим клинком без всякой жалости. Седьмой принц не был художником и сейчас бесконечно жалел, что не может воплотить тот представший перед ним образ в ярких красках.
— О чем задумались, ваше высочество? Если очнулись, то немного невежливо продолжать притворяться.
Эйфин мгновенно стряхнул с себя захватившее его наваждение и распахнул глаза. О чем он только думал? Из-за него же погибли люди!
— Сколько… — голос звучал хрипло, в глазах все еще плясали разноцветные круги, а комната, казалось, вращалась по кругу.
— Из полусотни рыцарей, обеспечивавших вашу охрану, выжило девять человек, все получили различные ранения. Из девочек «Ночной Фиалки» выжило пятеро и мадам Дия, которая лишилась руки. Ваш подручный Тамил также жив. Его состояние наилучшее, но и ему досталось от яда. Его вызвали во дворец дать пояснения о произошедшем.
— Черт, — закрыл глаза, чтобы не видеть кружащийся потолок, принц. — Это все из-за меня. Я виноват во всем.
Наиль, стоявший у окна в идеально выглаженном вышитом серебряной нитью камзоле, взглянул на лежащего в постели бледного молодого человека с большими темными кругами под глазами. В этот момент принц вновь открыл глаза и посмотрел на своего собеседника.
Наиль вздохнул и отвернулся. Его руки сами собой сложились за спиной в военный «замок». Даже в гражданской одежде было сразу видно, что он является военнослужащим.
— Вы поступили очень неразумно, ваше высочество. Как часто на вас покушались за последнее время? Если не хотели, чтобы пострадали невиновные, то зачем поселились в борделе? Ваш особняк, хоть и не такой роскошный, как у ваших братьев, но имеет одну из лучших магических защит. Не говорите, что у вас не было способа укрыться там и не впускать первого принца.
— Я…
— Это была первая ошибка, ваше высочество. Но не худшая из них. Худшей была ваша попытка пожертвовать собой.
— Почему? — уж это-то он точно за ошибку не считал.