Аристократка
Шрифт:
Все еще не в силах усмирить волнение, вызванное его объятиями, Элиза обеспокоенно посмотрела на Армана. Но на его лице уже не было и следа того странного выражения, что так напугало ее пару минут назад. Голубые глаза Лаваля смотрели ласково и чуть насмешливо, в уголках губ играла дразнящая улыбка. Внезапно взгляд Армана скользнул по лицу девушки, задержавшись на губах, и он так хищно облизнулся, что Элиза не выдержала и рассмеялась. На душе у нее снова стало легко и радостно. Улыбнувшись своей открытой улыбкой, она весело проговорила:
– Я
Окинув сидящую за столом парочку лукавым взглядом, Арман многозначительно покачал головой:
– Сомневаюсь, что мадемуазель де Моленкур будет томиться в одиночестве. Скорее, ей самой не терпится поскорее отделаться от тебя.
Когда Лаваль с Лектуром вернулись в казармы, было уже за полночь. Поль сразу же разделся и улегся в постель. Но Арман, вместо того, чтобы последовать примеру друга, прошел к приоткрытому окну и задумчиво уставился в ночную темноту.
– Похоже, ты чем-то расстроен, – сказал Лектур, с беспокойством поглядывая на друга. – И это кажется мне несколько странным. Вчера, после встречи с Элизой, ты выглядел таким счастливым.
– Да, – задумчиво проговорил Арман, – ты все правильно подметил. Я, в самом деле, расстроен, дружище.
– Неужели это из-за Элизы? Она сильно изменилась?
– Трудно сказать, – Лаваль бросил на барона хмурый взгляд, – мы ведь были так мало знакомы. И все же Элиза действительно стала немного другой. Это уже не та непосредственная девчонка, в которую я влюбился два года назад.
– Ты разочарован?
– Нет, дело совсем не в этом. – Арман немного помолчал. – Просто я предчувствую, что наши отношения не будут легкими. Все это время Элиза находилась под влиянием человека, который пытался сделать из нее настоящую светскую леди: гордую, уверенную в себе, умеющую скрывать свои чувства и лицемерить. Это неплохо, что Элиза научилась прекрасно владеть собой. Но вместе с тем она, похоже, превратилась в надменную, самодовольную красавицу, безмерно гордую своим титулом и знатным происхождением. А я в ее глазах – человек второго сорта.
– За время дороги из Данцига я не раз подмечал, какие ироничные взгляды она бросала на Каролину, когда та слишком непосредственно общалась со мной. Но неужели ты принимаешь это так близко к сердцу? Брось, Арман, эти старые французские дворяне все такие!
– Возможно, ты прав. Но мне от этого не легче.
Приподнявшись на локте, Лектур встревожено посмотрел на друга:
– Только не говори мне, что ты снова влюбился в эту девушку!
– Не скажу, – усмехнулся Лаваль, – я не влюбился в Элизу. Просто я никогда не переставал ее любить, – медленно проговорил он, глядя в удивленные глаза барона.
С минуту Лектур обдумывал слова друга, а затем порывисто соскочил с кровати и подошел к Арману.
– Но ведь ты не собираешься ей говорить?
– Нет! – резко бросил Арман. – Во всяком случае, не сейчас. И ты не вздумай проболтаться своей Каролине, если не хочешь, чтобы мы рассорились навсегда!.. Извини, Поль, – виновато проговорил он, присаживаясь рядом с бароном, – я не хотел тебя обидеть. Просто я ужасно боюсь, что Элиза обо всем узнает до того, как я сумею хоть немного приручить ее.
– А ты уверен, что у тебя это получится? – с легким сомнением спросил барон.
Лаваль усмехнулся, небрежным движением откинув со лба прядь волос.
– Ни в чем я не уверен, приятель. Кроме одного: я не хочу потерять эту женщину во второй раз. Судьба сделала мне подарок, о котором я и не мечтал. И не следует упускать его. Я не дам Элизе времени на раздумья, – твердо проговорил он, с шумом захлопывая окно. – И не позволю ей изображать из себя капризную недотрогу, избалованную вниманием мужчин. Это будет непростая игра, но я все время буду держаться начеку и постараюсь не проиграть. Хотя и понимаю, что карты мои слабоваты.
ГЛАВА 12
Утро выдалось безоблачным и нежарким для середины июля. Постояв несколько минут на балконе, Элиза вернулась в комнату и начала собираться. На соседней кровати мирно посапывала Каролина, чему-то улыбаясь во сне. Ее кавалер должен был заехать чуть позже, закончив свои служебные обязанности. Лаваль же, как командир полка, мог распоряжаться временем по своему усмотрению.
На низкой кушетке еще с вечера был разложен отглаженный костюм для верховой езды. В этот день Элиза решила надеть амазонку красного цвета, отделанную черными кружевами. Столь броский наряд не совсем подходил для раннего утра, но на душе у молодой женщины царило такое праздничное, приподнятое настроение, что хотелось видеть вокруг себя лишь яркие краски и насыщенные цвета.
Одевшись, Элиза натянула на распущенные локоны широкополую красную шляпу, украшенную черными кружевными лентами, и снова вышла на балкон. Сердце в ее груди радостно забилось, когда она увидела внизу Армана. Он был в своем синем полковничьем мундире с красной отделкой, белых облегающих лосинах и невысоких сапожках, и эта офицерская форма была ему очень к лицу. Золотистые волосы Армана, не прикрытые головным убором, живописно шевелились от утреннего ветерка. Лаваль держал под уздцы двух великолепных белых скакунов, нетерпеливо перебиравших копытами.
Заметив Элизу, Арман улыбнулся и приветливо помахал рукой. Послав ему ответную улыбку, женщина поспешно покинула балкон и вышла из комнаты в длинный коридор, а затем быстро спустилась вниз. На минуту в ее душу закралось легкое сомнение. Не слишком ли легкомысленно она поступает, отправляясь с Лавалем на эту прогулку? Как он поведет себя, оказавшись с ней наедине? Вряд ли стоит ожидать сдержанности и такта от грубоватого, напористого военного. Но отступать поздно. Не может же она попросту взять и сбежать, как какая-нибудь трусливая девчонка?