Аристократы

Баса

Хаски не двигался, как и был. Будто не он выпустил торнадо. Не отрывал от меня взгляд, голова чуть наклонена вниз, похожим я его видела лишь однажды с пушкой в руке, когда размозжил мозги Ивану.

Знатное зрелище. День города Арзонт ознаменовался полным разрывом отношений между Хаски и Вильмонт. Наша ненависть всегда будет терзать нас.

— Успокойтесь, — Санек, как противовес между семьями, встал спиной к столу Дмитрия, к нам передом. — Вражды нам не хватало…

— Согласен, — с сарказмом расслышала сбоку.

Шмонт

очень тихой, напряженной походкой, как хищник в преддверии прыжка, тело натянутое, взвинченное, угроза сочилась из его напряженных, спрятанных в карманах рук. Леня остановился возле нас с братом, передом к Польски. — Вражды не хватало.

И наши верные псы сорвались с цепи.

Глава 10 “Проблемы с женщинами”

Приятного чтения! Ах, да… много мата в этой главе)))

POV Вильмонт

Почти ни единого звука не было слышно в зеленой беседке, звон стекла давно успокоился и ветер не тревожил листву. Абсолютная, убийственная тишина.

Как дуэлянты друг на против друга, Шмонт и Польски, а я не могла ровно дышать от осознания, что действительно это сделала.

Пудель напротив в черном костюме, кулаки спрятаны в карманах, ну точно как у Шмонта.

И Леньку я никогда не видела, таким взвинченным, готовым к драке. Он в принципе мягкий человек, морды бить не любил, редко признавал необходимость применить силу, как например, когда спасал меня от трех нападавших в туалете школы. А сейчас явно готов.

Догадался, кто такой Хаски?

Я дернулась в руках брата от неожиданного, донесшегося шума. Слева на наш столик, который занимала прежде семья Вильмонт, рухнула очередная люстра. Звон, треск стекла по плитке разбудил Аристократов, как будто дали отмашку или расколдовали. Народ зашевелился, а Пудель подал голос:

— Стоим, Леонид! — редко слышала настолько серьезным Польски, тот предпочитал всегда отшучиваться. Но сейчас был серьезным, и не улыбался. — Если вся эта ситуация станет достоянием гласности, мы с тобой первые лишимся головы. Расходимся! — отдал опять приказ Польски.

Леня не двигался и почему-то мне казалось смотрел не на Саню, а вскользь за его спину в направлении Хаски, сидящим без движения за столом.

— Я сказал расходимся! — еще четче озвучил Польски, приказывая отступить. — Аня, уходи!

Польски повернул голову в бок, заглянул за спину Лени на нас с братом.

— Сам просил поговорить, — пожала я плечами, намекая, что меня это не волновало и ничуть не касалось, вышла из объятий Паши и развернула гордо плечи. Будто не я виновница торжества.

После небольшого молчания сделала несколько шагов вперед. Каблуки громко отбивали по плитке среди давящей на нервы тишины.

Пальцами поймала левую ладонь Леньки. На мое приближение друг резко обернулся и столько невысказанного укора рассмотрела в растерянных глаза, что хотелось машинально

закрыться ладонями, как за защитной стеной. Думала выдернет руку, но нет, Шмонт лишь отвел взгляд в сторону, найдя пустое место более важным, чем мой вид.

А затем Леня все-таки медленно опустил свои пальцы из моих и ушел вперед, переходя через обломки некогда кресел и сломанного дерева в форме W.

— Пошли, — кивнул головой брат назад в направлении дома. Я, стараясь ни на кого не смотреть, неуверенно пошагала на выход, но сзади слышала подозрительные стуки каблуков. Ни одного человека и не двух, а словно целой толпы. Гнетовцы шли по нашим стопам?

— Браво! — услышала слева от себя, а потом хлопок ладоней друг об друга. Посмотрела туда, откуда доносился звук — Имина с подругами. Аристократка перестала хлопать, когда я ее заметила, но улыбалась продолжала от души. — Браво, Ананина! Великолепно!

Не знала, что на это ответить. Она издевалась или серьезно говорила?

Гнетовцы последовали нашему примеру. Конечно, не все понимали, что произошло, но скоро история Ананиной станет достоянием гласности, а мы с Хаски — дешевыми актеришками.

Я раздавила нас обоих. Но пусть так. Я хотела раздавить именно его, пусть и во вред себе, но этот… человек…хочу чтобы он страдал. И если могу принести ему хоть каплю боли, я сделаю все ради этого.

Он сломал мой мир, взял в свои крепкие ладони, и одним махом выжал из меня, все что было доброе и хорошее. Никто и никогда так со мной не смел обращаться! Больше он меня не ранит, никогда позволю довериться этому человеку, я была слишком наивной. Хаски не достоин доверия.

В машине была до тошноты тихо, и впервые нарушать тишину не хотела, наверное, не имела права. Шмонт не мигающе смотрел на черное, кожаное сидение. Паша потирал кулаки, это нервный жест, нет он не думал кому-то накостылять, скорее стирал негодование с тела подобным образом. Алиса молчала, Саша к моему удивлению тоже. Старшая сестра не способна молчать, если она не спала, то разговаривала. Сегодня смотрела в окно, поддерживая голову ладонью, локтем опиралась на спинку сидения.

Было одно общее у Аристократов в автомобиле — меня игнорировали все. Минут через пять после начала поездки, нарушаемого лишь легким покачиванием, отмер брат первый:

— Что с тобой!? Какого Бастарда устроила!? — Паша убрал кулаки только сейчас, вовремя фразы.

Я забыла приготовить ответы на вопросы, унижение Хаски продумала, а вот что рассказать семье задумалась? Но помогла старшая сестра:

— Так это ты Бастард, с которым он месяц жил в пианино… который потом от него сбежал и… которого он потом месяц, как полоумный разыскивал?

Ответ не требовался, ведь Саша в курсе любых сплетен. Не успела я как-то отреагировать, подать признаки, что жива, хотя бы глаза поднять на людей, когда расслышала голос Леньки: