Аристократы
Шрифт:
Как отреагирует Диман на открывшуюся правду оставалось загадкой. Хаски не предсказуем в своем гневе. Не предсказуемо ужасен и безжалостен. Особенно с Ананиной, поправочка — с Вильмонт.
Глаза не закрывались, будто и не глубокая ночь — три часа утра. Через пару часов начнет светать.
Лежал я долго, подоткнув руку под подушку, пока дверь тихонько не скрипнула и в нее не вошел Хаски. Свет из коридора освещал силуэт пришедшего, будто всевышней силы в сиянии лучей.
— Мне нужно на волю выйти, иначе что-нибудь наделаю, —
— А я-то всегда готов! — бодро ответил Диману.
— Одевайся, — равнодушные слова наследника охладили мой пыл. Не дадут повеселиться.
А я-то надеялся, что выйти на волю — это что-то вроде кодового слова, которое начнем использовать в новой, семейной жизни Хаски, означающее пойти по девочкам.
Какие девочки? Густой лес на окраине города. Нет. Сначала бешеная гонки под 240 в абсолютной, кромешной тьме неизвестных дорог, а потом протирание задницы на сваленном дереве и наблюдение за не унимавшимся другом.
— Сука! — удар энергии при выбросе пролетел по воздуху оранжевой вспышкой. Вырвался из руки Димана сгусток энергии и пронесся вперед огромным столбом сжигающего тумана прямо над пропастью горы. Вниз полетело выброшенное пламя и долго-долго падало, пока Хаски продолжал монолог.
— …лядь Вильмонтовская! Сука! Сука! Как провела! — очередной какой по счету выброс огня, теперь полетел в сторону огромного темно-синего неба, усыпанного звездами, словно там он мог увидеть очертания Ананиной и испепелить ее. Но огонь, поднимаясь ввысь, неизменно падал вниз и потухал постепенно.
Не сопливый юнец!? Ну да…да…охотно верю…
— А Вильмонт интересно сам приложил руку к этому делу? — повернулся ко мне на несколько секунд и опять занялся бесполезным занятием — бесполезным выбросом энергии.
— Какому? — я устало покосился на часы. Неизменная 24-часовая работы быть другом наследника Хаски. Утомительно. Пять утра, скоро рассвет.
— Подложить свою *лядь мне в постель?
— Неее… ну это бред… зачем ему? Смысл? Он же никогда не горел желанием родниться с вами. Не настаивал.
Взбешенный кидальщик огнем приостановился, взглянув на меня. Так смотрят на кусок мяса, который собираются сожрать, точнее сначала порезать, потом посыпать соль, поперчить, а в заключение поджечь.
— Тогда как он позволял так относиться к своей дочери?
Я на секунду задумался, почесав подбородок, с хлопком открыл банку алкоголя, которую чисто случайно захватил из холодильника Мерси. Не обеднеет. А мне необходим тонус, или засну.
— Скорее всего он не знает. Сосредоточие КМЗ-ником на нашей территории мы бы почуяли и начались вопросы. А его цель — была спрятать Ананину, в смысле Вильмонт, — друг продолжал слушать, но подошел
Так идут обычно на убийство или на дело какое-нибудь важное. Но Диман вопреки убийству, и слава всевышним, потому что здесь один я, и трупом быть не желаю, выдернул банку из моих рук и сделал жадный глоток. Себе бы взял из холодильника, одному мало.
— Сука! — повторил Диман и пнул пенек, на котором сидел я, от чего пошла вибрация и я едва не свалился на землю.
— Полегче! Я тут причем. Я тебя предупреждал насчет Ананиной. Не нравилась мне всегда спесивая, гордая, красавица нашлась. А динамила тебя с каким извращенным удовольствием.
Диман присел на пенек рядом и уставился задумчивым взглядом на небо, хоть перестал выбрасывать энергию, а то бы отрубился от недостатка силы и тащить мне его с холма, потом до машины, потом на машине и в заключении до кровати бездыханное тельце.
— Вот тварь мелкая! Какой же я осел!….В семействе Хаски проблемы с женщинами, что тебе приходится им угрожать? Или как она там сказанула?!!!!! — передразнил бабский голосок. А что? Прикольно прозвучало. Невольно улыбнулся, но чтобы Диман не видел.
Наследник руками сжал пряди волос, которые отросли пока занимался поиском Ананиной. Опять друг спрыгнул с пня и начал ходить раздраженно по небольшому островку перед ямой.
— Как? Как я мог? — продолжал вопрошать у неизвестных сил.
— Ну надо сказать в твое оправдание Аня-тройка, та еще звезда по слухам… — хотел успокоить, а получилось, как и всегда. Тот опять встрепенулся словно его стукнули чем-то очень тяжелым, ну там дубиной или плитой по меньшей мере.
— Поигралась значит, — подвел итог Дима, кивнул чему-то своему. — Знала ведь, что я не привык к отказам и решила на этом сыграть. Хитрая сука!
Сколько раз за сегодняшний вечер он назвал ее этим литературным словом. Раз пятьдесят, после двадцатого я перестал считать.
— А может вместе с глупой сестричкой придумали позабавиться?
Оооо! Понеслась. Включился кретинизм по поводу любви Хаски к Вильмонтам. У него бзик на этот счет. Как он ненавидел постоянные разговоры об их слабости, а тут — конфуз сам был помешан на Ананиной. И это осознавал.
— И что теперь? — озвучил я то, что больше всего интересовало. Что будет делать Хаски, после открывшейся правды.
— А теперь… — вот это странно, друг неожиданно улыбнулся и повернулся ко мне, словно заключил вновь хорошую сделку на выгодных условиях. — А теперь… когда у нас малыш Максимка прилетает от Баллийцев? Я устал его караулить, шифруется поганец.
— Перед вторым семестром, через пару дней вроде, — ответил машинально на вопрос. — А ты как ухитрился с Ананиной переключиться на Трески? Поражаюсь твоим возможностям думать обо всем и везде.
Ох, не понравилась улыбка Димана после всплеска ярости. Мой вопрос остался повисшим в воздухе.