Аристократы
Шрифт:
— У меня тоже планы на вечер, — когда уселись в подъехавшую машину и тронулись с места я озвучила, нарушив тишину в салоне. Внимательный взгляд Дмитрия ощутила очень сильно на своем теле.
— И какие же? — а твое какое дело, собственно хотелось спросить? Я у тебя не спрашивала, что за встреча.
— Встреча, — поведала стеклу справа от себя.
Я опять ехала в его дом, туда, откуда сбежала, где столько пережила унижений и попранной гордости. С тем же человеком, который ни капли не изменился.
— Встречи отменяются!
Хаски потянул
— И не подумаю, — когда стекло сдвинулось вверх, я вновь тихо поведала. — Указывать ты не смеешь.
Хаски хмыкнул на мою браваду надменно:
— Посмотрим, — и это единственное слово, которые он озвучил после того. И что он мог сделать?
Не станет же со мной, как раньше обращаться? Да и я не буду молчать. Раньше выбора не было, теперь же есть.
Целые дни проводить рядом с ним, знать что он в соседней комнате или придет вечером. Его вещи, его квартира, а я опять на птичьих правах. Почему жизнь нас настолько отчаянно сталкивает?
Как вообще могло такое случиться? Вдруг за несколько веков наконец-то Вильмонт и Хаски решительно настояли на свадьбе и обе стороны поддержали. Это немыслимо! Мир сдвинулся с оси движения.
Глава 30 “Пианино”
POV Вильмонт
Сначала заскочили ко мне за вещами первой необходимости, минут двадцать собирали сумку, а потом к нему.
Этот дом. Не думала, что когда-нибудь вернусь сюда, к тому же его невестой. Окинула взглядом весь облик успешного элегантного мужчины перед собой. Ну какого Бастарда от настолько красивый родился? Почему на лице и на теле у него нет уродливого шрама, напоминающего, какое он воплощение всех низменных пороков?
Отвернулась от жениха и первая по лестнице забралась ко входу в дом. Распахнула двери. Консьержка заулыбалась при виде Дмитрия. Еще бы тетенька каждый раз норовила его за щечки потрепать, извращенка. Помню, я помню. Кажется и она вспомнила, потому что перестала улыбаться.
— Добрый вечер! Невеста, видимо? — неуверенно спросила она.
— Она самая! — холодно ответила.
Не знаю откуда столько к ней негатива. Может она всегда докладывала, куда и с кем иду с точностью до минуты.
Прошла по фойе, благо малочисленных жильцов не было и, поднимаясь на третий этаж, мы никого не встретили. А Хаски за мной шел, он же не пялился на мой зад? Подозрительно, что позволил идти впереди. На ходу обернулась, на что спутник вопросительно посмотрел, бровь к верху дернув. Ладно, вроде не пялился.
Возле необходимой квартиры остановилась и скрестила руки под грудью. Все равно пойду сегодня к Ирине, она для моей помолвки дочку к матери отправила, так что время у нее освободилось. Сбегу, если понадобится из тюрьмы-пианино.
Руку Дмитрий прислонил к сенсору возле квартиры. На миг задумался и пододвинул меня ближе. Начал что-то набирать на экране на стене. Минуту мучил
— Руку давай, — взял меня за ладонь и прислонил ее к экрану рядом с дверью. Фиолетовые лучи заиграли на коже, вздрагивали, перемещались, но никаких ощущений не почувствовала: ни тепла, ни холода. Что это? Как будто мысль прочитал.
— По отпечаткам можно проходить, без ключа, — ответил мне.
Убрал бы руку от моей, а то неуютно. Горячо становится, как будто к лампочке прикасаюсь.
Выдал комнату ту же, что и прежде. Мысли прочитал, там надо изменить воспоминания на более приятные.
Ностальгия, да?
Моя комната была рядом с ванной, комната Хаски дальше по коридору через две.
Оглянулась, похоже ничего не менял здесь: на тумбочке лак для ногтей, белье, тоже которое и было светло-коричневое. Оно шелковое и скользкое, зато прохладное, ткань немного охлаждала наши тела.
Раскрыла дверцы шкафа — в вещах легкий бардак. Лифчики с логотипом Х валялись. Это Хаски чистоплюй, а я могу разбросать, а разбирать буду позже.
Он оставил комнату нетронутой, зачем? И почему отчаянно захотелось присесть на кровать и сорвать эти простыни, и гардероб развалить? Зачем Дмитрий оставил в пианино воспоминания обо мне? После всего, что разделило нас на два противоположных полюса. И почему он не желает понимать, что между нами плотная стена, он может стучать по ней сколько угодно, но я добровольно туда не перелезу. Вновь на поводок? А он может даже не пытаться перелезть через стену, потому что я буду отстреливаться из рогатки, лишь бы помешать ему.
Поднялась с кровати, решительно проморгавшись. Отставить нытье и что со мной в последнее время? Едва не рыдаю постоянно.
Я все равно пойду к Ирине отпраздновать мою кончину в громкой обстановке какого-нибудь увеселительного заведения, где можно потанцевать, чтобы Хаски показать его роль для меня.
Собственно, он для меня по-прежнему никто.
Собственно, побесить Хаски тоже хотелось. Очень.
Когда его любимая консьержка доложит, меня уже давно не будет.
Я шикарна. Блестками светилось мое лицо, грудь, плечи. Платье что надо: выше груди открытое полностью, а внизу — юбочка в оборочку, подпрыгивающая при ходьбе, да и я, как бабочка. Волосы кудрявые-кудрявые. Накидку захватила черную на плечи, чтобы не так уж грудью сверкать. А вообще у меня прилив сил, непробиваемый гейзер.
Вот Хаски взбесится! Едва не захлопала в ладоши, как маленькая девочка. Я, кажется, люблю его бесить. Взяла сапоги и, посвистывая про себя от удовольствия, выбежала в коридор. Оттуда в кухню и оттуда… оттуда я замерла на пороге.
Бастард тебя раздери!
Сидел на диванчике, ногу закинул на ногу и смотрел за моим появлением из-за двери. Вот что здесь сидит? Ладно, я тоже имею право идти куда вздумается.
— Твоя встреча отменилась? — задала наиглупейший вопрос. Не дрейфить. Кто он мне такой? Жених… а ничего страшного. Он «мнимый» жених. Я сама себе госпожа.