Аритмия
Шрифт:
Гера бледнеет. Начинает часто-часто дышать. Резко оседает на пол, хватая ртом воздух, и прижимает дискошар к себе.
— Бобылыч, ну ты в своем уме?
Бегу к ребятам. Вот же Ритка!
— Что это с ним? — Сережа присаживается и обеспокоенно осматривает Левицкого.
— Астматик. Перенервничал, видимо, — поясняю я, помогая задыхающемуся Герману достать ингалятор.
Чего только у него в карманах нет! Ириски «золотой ключик», булавки, наушники, читательский билет, пионерский галстук, маленькая
Как в том мультике про крокодила, помните? Когда маленькая птичка чистила ему зубы и доставала из пасти всякую всячину.
— Блин-блинский, Левицкий, прости меня, дуру, — виновато бормочет подруга, падая рядом с ним на колени. — Я ж не специально. Извини, ради бога!
— Не упоминай… имя Господа… всуе.
— Дыши, Гер, дыши! Вот так…
Молча наблюдаем за тем, как парень, воспользовавшись ингалятором, постепенно приходит в себя.
— Ты как? Нормально, надеюсь? — взволнованно пищит Ритка.
— Ты… не надо… никому… про Ингу, — качает он головой, снова заливаясь краской смущения.
— Да не скажу, не скажу. Зуб даю! — обещает она. — И секрет твой не выдам. Только не пугай нас так больше, ладно?
Он кивает и подтягивает к себе худые ноги.
— Посиди немного, я тебе воды принесу, — поднимаюсь с пола.
— Так, ну если состояние Германа стабилизировалось, то я иду дальше чинить розетку, время-то уже шесть, — глядя на часы, сообщает Сережа.
Осматриваю помещение. А вышло ничего так, здорово. Стена, стилизованная Германом пластинками, старыми газетами и черно-белыми фотографиями; крутящийся зеркальный дискошар и небольшие стационарные световые прожекторы задают нужную атмосферу.
Малежик, Ободзинский, Боярский, «Самоцветы», «Земляне», «Веселые ребята». Звуки известных ретро-шлягеров разносятся по залу, вызывая искренние улыбки на лицах стариков.
Все-таки пожилые люди — это те же дети. Они ворчат, возмущаются, капризничают, но, несомненно, умеют радоваться мелочам. Казалось бы, всего-навсего вечер танцев, организованный студентами-энтузиастами, а сколько эмоций…
Угрюмый Константин Львович, вдохновленный ритмами небезызвестного коллектива Modern Talking, неожиданно для всех пускается в отчаянный пляс, мотивируя собравшихся расслабиться и тоже выйти потанцевать (насколько кому позволяет здоровье). Даже меня и то вынуждает составить им компанию, в какой-то момент затащив в центр круга.
— Видео закачаешься! — хохочет Ритка, демонстрируя мне телефон. — Особенно волна от Львовича, гля!
— Удали, зачем ты нас снимала? — хмуро интересуюсь я.
— Отправила Вершининой. Пусть не думает, что у нас здесь тухляк. Старички еще как отжигать могут, заглядение!
Это верно. Будто вторую молодость почувствовали.
— Вот это она вырядилась! Мама дорогая! —
— Бобылева, перестань! — улыбаюсь, глядя на Галину Ивановну, главную модницу нашего стардома, как любит выражаться Инга.
Красивое винтажное платье в стиле пин-ап и высокие ажурные перчатки точно не останутся без внимания.
— Даже Грипп приползла. А говорила, что проигнорирует это бесполезное мероприятие, — усмехается моя коллега, Ленка.
— Не удержалась из любопытства? — предполагаю я, наблюдая за тем, как женщина крадется вдоль стены.
— Так и есть. И эти туда же, отвезите нас на дискотеку, — качает головой, указывая на группу колясочников, облюбовавших пространство у дальнего окна.
Ну и пусть. Все лучше, чем сидеть в палате и скучать. Хоть какое-то разнообразие.
— У Германа там уже стол заказов образовался, — Сережа кивает в сторону Левицкого. Его окружила целая толпа пенсионеров, жаждущих услышать любимую песню. Вон заиграл даже знакомый нам «Ласковый май».
Гера у нас сегодня за диджея. Ну а кому, если не ему можно было бы доверить такую важную миссию? С его-то горячей любовью к старым хитам — без вариантов.
Надо ли говорить, что Левицкий пришел в состояние нездорового восторга, когда я рассказала ему о своей задумке. Пару недель он ходил за мной по пятам, фонтанируя идеями. Три дня готовил репертуар. Не спал накануне. Забавный…
— Бобылыч, ты ревешь, что ли? — замечаю, что глаза девушки подозрительно блестят.
— Угу, — шмыгает носом в ответ. — Вот ты только посмотри на них. Разве нам такое светит?
Проследив за ее взглядом, понимаю, что она имеет ввиду. Одинцовы. Медленно танцуют в центре зала под композицию Стиви Уандера, совсем не обращая внимания на присутствующих. Игорь Петрович осторожно придерживает жену за талию и ласково нацеловывает каждый сантиметр ее лица.
Сентиментальная Ритка, глядя на эту трогательную картину, утирает слезы.
— Внучка привезла их полгода назад. Живет в Америке вроде бы… — протягиваю ей платок.
— Они ж нормальные. Ну в смысле не похожи на чиканутых и передвигаются неплохо, — громко сморкается и пытается успокоиться, делая глубокий вдох.
— Не знаю, Рит. Люди, которые оставляют здесь своих родственников, зачастую не поясняют причину своего поступка… У Одинцовых, кстати, в июле был юбилей. Пятьдесят лет вместе, представляешь? — в груди становится тепло, когда я вспоминаю тот день. — Игорь Петрович предстал перед любимой женой в костюме и с шикарным букетом роз в руках. Зачитал наизусть стихи, написанные Аркадием Семеновичем. Это притом, что с памятью у него уже давно начались серьезные проблемы.
— И я так хочу, — мило икает она. — Чтоб раз и навсегда. Но кто ж меня, такую страшилу, полюбит?