Арийский миф в современном мире
Шрифт:
Журнал «Индо-Европа» вновь оживил старую дискуссию о времени возникновения города Киева, которая до начала 1990-х гг. велась преимущественно профессиональными археологами. Теперь к ней подключились писатели, «представители общественности», стремящиеся любыми способами удревнить украинскую государственность. Одни из них датировали Киев 430 г. (Яценко 1991: 64), другие шли еще дальше и писали о великом раннем Киевском государстве, существовавшем якобы начиная с последних веков до н. э. (Буча 1991. См. также: Бiлик 1990: 407, 444–445), или о «сверхдержаве Венедии», якобы процветавшей еще ранее (Плачинда 1991в). Как отмечалось выше, Знойко датировал возникновение Киева VII в. до н. э. Все же современным украинским авторам еще далеко до некоторых украинских эмигрантов, возводивших Киев к неолиту или даже мезолиту (Пайк 1992а: 23) или, подобно Силенко, считавших его вообще древнейшим городом на земле. Впрочем, и на Украине нашелся сторонник этих взглядов, без лишних сомнений призвавший начинать историю Киева с 7 – 6-го тысячелетий до н. э. (Масленiков 1995).
Не надеясь на авторитет авторов-дилетантов, собравшихся вокруг его журнала, В. Довгич опубликовал целый сборник статей, ставивший своей целью доказать исконность и необычайную древность украинцев на Украине и представить ее как едва ли не ведущий центр развития человеческой цивилизации (Космос 1992). На этот раз он включил в него перепечатки старых работ известных писателей (Л. Украинка) и археологов (В. В. Хвойка, Х. Д. Санкалия) и привлек современных авторов, в том числе профессиональных археологов (Н. Чмыхов, Ю. Шилов) 353 , рассчитывая, что их голос сделает содержавшиеся в сборнике идеи весомее. Однако сам подбор авторов (среди них в качестве авторитетов фигурировали все те же любители – Суслопаров и Знойко) и, в особенности, развиваемые ими фантазии, вряд ли могли избавить сборник от украинского этноцентризма.
353
Л. С. Клейн вполне справедливо относит их обоих к «эзотерической археологии». См.: (Клейн 2007).
Стремясь блеснуть оригинальностью, Н. Чмыхов искал корни славянства в протонеолите, то есть задолго до появления трипольской культуры, и называл Правобережную Украину исконной прародиной как славян, так и индоевропейцев в целом. Он утверждал, что этот регион служил неким инкубатором археологических культур (а их он однозначно отождествлял с этническими группами 354 ). Мало того, он с сочувствием ссылался на малоправдоподобную гипотезу о том, что будто бы позднепалеолитические переселенцы с Украины возглавили «неолитизацию» Ближнего Востока и совершили «неолитическую революцию» (Чмыхов 1990: 19, 32, 35, 51).
354
Этот прием, принятый многими советскими археологами, сегодня вызывает большие сомнения. См.: (Шнирельман 2013а).
Так славяне рисовались исконным населением Украины, обитавшим на территории индоевропейской прародины в течение по меньшей мере 10 тыс. лет, то есть единственными из индоевропейцев, способными претендовать на статус абсолютных автохтонов (Чмыхов 1990: 354–355). В свою очередь Украина становилась едва ли не ведущим центром мировой цивилизации, родиной культуртрегеров, оказывавшихся, по логике автора, славянами. Сам Чмыхов воздерживался от такого вывода, но весь ход его рассуждений приводил читателя именно к этому. Последнему способствовало и то, что, сопоставляя ход социоэкономического развития в Месопотамии и на Украине, Чмыхов «доказывал», что по всем параметрам Украина нисколько не отставала от древнейшей на Земле месопотамской цивилизации. Он даже выступал с идеей появления государственности на Украине к началу эпохи бронзы, предполагая наличие там протогородов еще в неолите и объясняя трудности их обнаружения произошедшей в глубоком прошлом морской трансгрессией (Чмыхов 1990: 81 – 103; 1992: 89, 95; 1996 – 1997а). Сомнительная идея «культуртрегерства» опасна тем, что она соседствует с расовой теорией. Действительно, Чмыхов утверждал, что различавшееся в неолите по хозяйству население принадлежало к «разным расовым группам» (Чмыхов 1990: 60).
Еще дальше идет бывший археолог Ю. А. Шилов, любитель «альтернативной науки» (Шилов 1994в: 3), гордо называющий себя академиком самопровозглашенных «Украинской Международной академии оригинальных идей» и «Православной Русской академии». Он утверждает, что цивилизация и государственность на Украине сложились еще в 6 – 5-м тыс. до н. э., то есть раньше, чем где бы то ни было в мире. Похоже, что он единственный на Земле знает, что «сами трипольцы называли свою страну Араттой» и что именно оттуда «вели свой род шумерские цари» (Шилов 1992а: 110; 1996б: 8–9). В его работе находит место и идея о зарождении «шумерской письменности» на Украине, откуда будто бы происходили и сами шумеры, и их жрецы, которые и перенесли письменную традицию через Кавказ в Месопотамию (Шилов 1992а: 112–113; 1996б). В этом Шилов опирается на фантазии А. Г. Кифишина, который, не пользуясь признанием среди профессиональных ассириологов, ухитрился «дешифровать» якобы древнейшие «протошумерские» надписи, найденные под Мелитополем (Каменная Могила). Кифишин утверждает, что там были обнаружены до 160 каменных табличек с надписями и 130 наскальных надписей, самые ранние из которых относились якобы еще к ледниковому периоду. По его мнению, уже в то время там правили «цари-боги», от которых вели свой род более поздние шумерские династии (Кифишин 1996б). По мнению Шилова, возникшее в трипольское время на Украине «арийское государство» было бесклассовым и им руководили просвещенные жрецы-воины. Поэтому эту эпоху следует называть «эпохой священной демократии» (Шилов 1996а). Свои идеи Шилов широко публиковал в популярной прессе (см., напр.: Шилов 1993а; 1993б; 1994а; 1994б).
Существенно, что для рассматриваемых авторов древнейшая история важна не сама по себе, а как способ научного обоснования легитимности самостоятельного Украинского государства. Так, Чмыхов апеллировал к глобальным историческим закономерностям, на его взгляд, подтверждавшим неизбежность становления независимой Украины как особого исконного «природно-климатично-социально-экономического организма», причем, что характерно, в ее нынешних границах (Чмихов 1996 – 1997а) 355 . Правда, для демонстрации своей якобы объективности журнал «Индо-Европа» публиковал и статью известного украинского археолога Д. Телегина, не оставившего камня на камне от упомянутых выше построений и убедительно показавшего отсутствие какого-либо родства между трипольцами и славянами. Вместе с тем и он возводил корни славян к необычайной древности – ко второй половине 4 – 3-го тыс. до н. э., связывая их с населением культуры гребенчато-накольчатой керамики Днепро-Висленского региона (Телегiн 1996–1997).
355
Другой украинский автор попытался представить возникновение украинского этноса результатом геологической необходимости! См.: (Мороз С. 1994).
Идеи Чмыхова и Шилова популяризировались в стандартном учебнике по этнографии, утвержденном Министерством образования Украины (Пономарьов 1994: 101–102). Книга Шилова об Украине как родине ариев и местоположении древнейшего государства Аратты (Шилов 1995) удостоилась особой похвалы в новом респектабельном украинском журнале «Генеза». Этот журнал особенно подчеркивал ту мысль, что «Веды» сложились будто бы на берегах Днепра и что якобы, благодаря труду Шилова, стала очевидной прямая преемственность между «Нижнеднепровской Арианой, Киммерией, Таврией, Скифией, державой антов, Киевской Русью и Запорожьем» (Пономарьов 1995).
Сегодня на Украине Шилова почитают как национального героя, и на его родине ему воздвигнут памятник. А спустя год после «оранжевой революции» в октябре 2005 г. на территории Каменной Могилы был открыт музей. Для туристов был разработан маршрут «Золотое кольцо трипольской культуры» и открыты «парки трипольской культуры». На Украине заговорили о курсе «трипольской педагогики», а в киевских ресторанах появился бальзам «Трипольское чудо» (Русина 2011: 150–152). Тогда под руководством политика И. А. Зайца был создан благотворительный фонд «Триполье», призванный украинизировать трипольскую культуру, и проводились помпезные псевдонаучные конференции, посвященные триполью как «истоку европейской цивилизации» (Отрощенко 2007). В самом селе Триполье на основе частной коллекции с 2005 г. работал музей «Древняя Аратта – Украина», закрытый в 2012 г. Иными словами, части украинской элиты кажется соблазнительным искать корни современных украинцев среди «ведических ариев».
Книга Шилова не ускользнула от внимания и русских националистов, не упустивших случая подчеркнуть, что их излюбленная идея славянско-арийского единства поддерживается по крайней мере некоторыми специалистами (Прародина 1995). Но даже некоторые русские почвенники вынуждены признать наличие в работах Шилова мистики и оккультизма (Антоненко 1996: 160), что вряд ли совместимо с его претензиями на научность. А. М. Иванов (Скуратов) и вовсе назвал эту книгу «навозной кучей националистической брехни» (Иванов 2007: 339).
Действительно, дискуссия, проведенная украинским журналом «Археологiя», показала, что украинские специалисты-археологи весьма скептически воспринимают построения Шилова (Шилов 1992в). Речь идет даже не столько о его исторических реконструкциях, сколько о самой методике полевых исследований. Ведь методика фиксации изначальной формы кургана остается слабо разработанной. Поэтому в силу как объективных, так и субъективных причин археологам не удается добиться искомой точности, а без этого говорить о какой-либо фигурной (тем более «антропоморфной») форме кургана, на чем настаивает Шилов, не приходится. Специалисты демонстрировали особенности «интуитивного метода» исследований Шилова и показывали, каким образом он выдает свои фантазии за якобы достоверные факты. Столь же серьезные нарекания у них вызвали его некритические сопоставления археологических данных с материалами такого сложного памятника, как Ригведа. В итоге они называли его реконструкции древних «мифологических систем» сомнительными, а сопоставления древних курганов с «обсерваториями» безосновательными (Рассамакiн 1992; Ричков 1992; Залiзняк 2002). По словам одного из украинских археологов, Шилов является «профессиональным мифотворцем» (Отрощенко 2007).