Арийский миф в современном мире
Шрифт:
Преодоление кризиса идентичности видится им в наделении русских новой «гиперборейской» или, что для них одно и то же, «арийской» идентичностью, прочно связывающей русских с северными просторами 279 . В этом можно усматривать определенный архетип – стремление к абсолютному началу: к абсолютному географическому центру мира (Северный полюс подходит для этого как нельзя лучше) и к абсолютному началу времени (отсюда стремление отождествить предков с палеолитическим первонародом). Данный образ весьма противоречив. Ведь, с одной стороны, он включает идею изоляционизма, издавна присущую русскому национализму (уникальное происхождение своих предков едва ли не от каких-то космических пришельцев), а с другой – русский мессианизм (русские как первопредки всего человечества или только «белой расы», а также как творцы культуры и всех ранних цивилизаций). Различные авторы наделяют эту идентичность вслед за Ницше привлекательными качествами: северные люди выносливы, отважны, верны, правдивы, следуют кодексу чести, обладают глубокими познаниями о мире и т. д. Мало того, основываясь на эзотерике, арктический миф имеет и расовую составляющую. Ведь он утверждает, что еще в ледниковый период «белые люди» приспособились к меняющимся природным условиям, и это якобы дало им преимущество перед более специализированными «желтыми» и «черными» людьми. Правда, демонстрируя «евразийскую инклюзивность» своего подхода, некоторые авторы сознательно отходят от биологического пуризма и, помимо славян, включают в «белую расу» тюрков и другие народы России. Однако африканцам там места, разумеется, не находится.
279
В ответ на мою газетную публикацию об «арийской проблеме» два молодых автора поместили в той же газете свой резкий ответ под достаточно красноречивым заглавием «Кто мы, если не арийцы?» См.: (Ларионов, Семенов 2001). На деле же Север представлял собой слабозаселенную пустыню, и, как показал К. Кобрин, в отличие от других колониальных держав России пришлось покорять там не населенную территорию, а негостеприимное холодное царство пустоты. См.: (Кобрин 2008).
У мифа о Северной прародине есть очевидная эзотерическая составляющая, связанная с идеями русского космизма, к чему неравнодушны многие русские националисты. В 1920-х гг., когда эти идеи переживали пик своей популярности в СССР, их энтузиасты вслед за Н. Ф. Федоровым с упоением искали методы воскрешения мертвых предков. Это требовало консервации трупов покойников, для чего предлагалось превратить районы вечной мерзлоты в некий мировой некрополь (об этом см.: Hagemeister 1997: 190–192). Очевидно, поэтому многие современные неоязычники представляют Север священной землей предков.
Другая причина привлекательности Северной прародины заключается в том, что эта идея удовлетворяет некоторым подсознательным чувствам нефтяных и газовых магнатов, деятельность которых уже привела к катастрофическим изменениям природной среды на севере и уничтожила многие промысловые угодья местных аборигенов. Как показывает мировой опыт, последние рано или поздно требуют компенсации; и такие требования в последние годы уже раздавались. Между тем утверждение о том, что Приполярье является древнейшей прародиной русских, способно существенно снизить потенциал этих требований и позволить нефтяным и газовым магнатам ощутить себя более комфортно. Кроме того, как упоминалось, идея Северной прародины дает России право претендовать на владение Арктическим шельфом, что является важным козырем в современной «борьбе за Арктику». Ведь еще в конце 2001 г. Россия, хотя и без большого успеха, подала заявку на освоение шельфа, аргументируя это его местонахождением на ее территории. Правда, как показывает реальная действительность, «освоение Арктики», обрамленное «арктической риторикой» (Кобрин 2008), оказывается таким же фантомом, как и Северная прародина (Тренин, Баев 2010: 21).
Третьей причиной всплеска мегаломании у русских националистов служат распад СССР, образование новой русской диаспоры и рецидивы сепаратизма в самой Российской Федерации. С этой точки зрения, утверждение о глобальных миграциях и завоеваниях «предков-русичей» порождает уверенность в легитимности якобы исконных прав русских на всю огромную территорию Евразии. Весьма показательно, что, упомянув о древних походах «русских» в Переднюю Азию и Западную Европу (достоверность этих утверждений остается на совести автора), Демин заключал, что русские «вновь заселили и освоили Север Евразии и Сибирь. Русские всегда и вновь возвращаются на родину предков» (Демин 1997 г: 261). Этот мотив, связанный с «русской прародиной», расположенной не то в Сибири (Асов 2000в: 23; Новгородов 2006), не то на Русской равнине (Абрашкин 1999: 95–96; Доманский 1999; Богданов 2000: 53), не то на Русском Севере (Озаренов 1999: 72–74), как наваждение преследует многих авторов, о которых здесь идет речь. И русскую колонизацию времен Средневековья и Нового времени они однозначно представляют возвращением русских на свои исконные земли. Именно так, например, А. Асов трактует походы Ермака (Асов 2000в: 23). Заявляется также, что Россия находится в выигрышном положении, так как она находится ближе всего к «прародине человечества», и освоение русскими Севера есть не что иное, как стремление индоевропейцев вернуться к своему началу (Бобрик 1998: 71). При этом миф легитимизирует современные границы России тем, что находит там «следы предков» и тем самым утверждает «право первопоселения». Это не только «Гиперборея» на Севере и «город Кияра» на юге, но и якобы «славянские корни Рюрика», пришедшего с запада, и «родство» с айнами, живущими на крайнем востоке.
«Арийский миф» привлекается русскими националистами и для защиты русских в новых постсоветских государствах от дискриминации. Ведь, показывая древнее расселение «арийцев» по всей Евразии и делая русских их законными наследниками, он наделяет русских статусом «коренного населения» как в Сибири и на Дальнем Востоке, так в Крыму, на Кавказе и в постсоветских государствах Центральной Азии (Абакумов 1995; 1997; 2000; Анисимов 1994; Есипов 1994; Карпов 1996; Котов 1997). Наконец, «воспоминания» о «Древнерусской супердержаве» и теория циклизма позволяют русским националистам тешить себя иллюзиями о восстановлении статуса супердержавы, каковой являлся СССР, в будущем.
Мало того, утверждая, что Гиперборея была прародиной всех народов мира, Демин настаивал на том, что ее духовное наследие сохранилось именно у русских, причем «в тех неповторимых чертах, которые делают русского человека непохожим на любого другого» (Демин 1997 г: 333; 1999б). Каким образом русские смогли сохранить в неизменном виде представления, бытовавшие в глубочайшей древности, каким чудом их сохранили именно они и как все остальные представители человечества ухитрились растерять это ценное наследие, остается тайной философа. Его такие противоречия нисколько не смущали, и он писал о том, что на евразийскую почву «арийское наследство» принесли именно славяне, русские (Демин 1997 г: 337).
Один из ревностных поклонников идеи о Северной прародине заявлял о том, что «мы, и только мы храним на своей территории центр древней Индоевропы – сердцевину Примордиальной Арийской Империи». В этом он видел залог того, что Россия объединит вокруг себя «весь Белый Мир» в интересах всех «арийских народов» (Елисеев 1995б: 18). Другой пророчествовал о том, что России суждено воссоздать «империю Вечного Полюса» (Тулаев 1997а). В концепциях ряда эзотериков идея Северной прародины приобретает и особое символическое звучание, хорошо вписываясь в оппозицию «теплое-холодное», где «теплое» ассоциируется с размягчающим и разлагающим душу либерализмом, а «холодное» – с укрепляющим абсолютным принципом консерватизма (Штепа 1995).
Впрочем, Северный полюс – не единственное место, куда русские неоязычники и эзотерики помещают священный центр мира и где ищут прародину светоносных славян-арийцев. Основываясь на сенсационных находках отечественных археологов на Южном Урале (могильник Синташта и поселение Аркаим) и с легкой руки астрологов П. и Т. Глобы многие сочли этот регион родиной Заратуштры, местом формирования ведических знаний и центром космической энергии. С конца 1980-х гг. район Аркаима стал местом паломничества, куда в течение 25 лет, особенно 23 июня, регулярно прибывали автобусы с приверженцами оккультизма, устраивавшими свои ритуалы на Лысой горе в 300 м от городища – они водили хороводы, «ловили» космическую энергию и т. д. (Шнирельман 2011б; 2014). Многие эзотерики и неоязычники убеждены в том, что «арийская цивилизация», представленная Аркаимом и родственными ему памятниками Южного Урала, является славянским наследием и отражает высший взлет славянского духовного творчества, после которого началась затянувшаяся эпоха деградации и упадка (Кочетков 1997; Сокол 1997б; Путенихин 2006). На рубеже 1980 – 1990-х гг. в Екатеринбурге был популярен фильм об Аркаиме, центральной фигурой которого был проповедник с окладистой черной бородой и галстуке с изображением свастики. Он говорил о тайнах Аркаима как ценнейшего памятника древнеславянской цивилизации.
Омские неоязычники рисуют себе иную картину. По А. Хиневичу, бежавшие от натиска христианства славяно-русские волхвы в максимально полном виде сохранили тайные ведические знания и принесли их в Омскую область, которая тем самым стала центром человеческой цивилизации, источником духовности Белой Расы. Отождествляя р. Иртыш с мифическим Ирием, Хиневич утверждал, что культовый центр просуществовал здесь до XVI в., когда он был разрушен неизвестными кочевниками. Этот центр находился будто бы на месте центрального парка г. Омска, где при слиянии р. Оми с Иртышом и располагался верховный храм Земли. А на севере Омской области в долине р. Тары тайный Дмитровский скит будто бы сохранялся много дольше, и именно там волхвы из поколения в поколение передавали свои священные знания, которые в конечном счете унаследовал Хиневич. Находясь под сильным влиянием учения Глобы, Хиневич соглашался признавать Аркаим родиной славян и Заратуштры, но настаивал на том, что именно Омск является священным городом скандинавской мифологии, Асгардом, где произойдет возрождение духовности и родится «шестая раса» (Хиневич 1993) 280 .
280
О детальном анализе этих верований см.: (Яшин 1994а).
Своеобразный импульс поискам священного центра в Омской области дало учение умершего в 1984 г. индийского гуру Бабаджи (Шри Хайдакхан Вале Баба), по которому в далекую эпоху Сатьяюга (Золотой век) в Сибири находилось главное святилище всего человечества – Храм Ханумана, где хранился магический кристалл, якобы осуществлявший связь с Космосом. Храм будто бы воздвигли арии, которые позднее именно оттуда разнесли священные ведические знания по всему свету. По учению Бабаджи, лишь восстановление этого святилища способно спасти мир от вырождения и грядущей катастрофы. Поэтому в 1992 г. его преемник и глава общества «Хайракхан Самадж», гуру Шри Мунирадж, отправил в Сибирь некую Раджни (Расму Розите, латышку из Германии) с заданием найти местоположение Храма Ханумана. В своих поисках Раджни исходила из того, что, во-первых, арии первоначально обитали где-то в Сибири, во-вторых, имя Хануман созвучно хантам и манси, в-третьих, слово Тара ассоциируется с индийской богиней-матерью и Полярной звездой, а название Омск содержит индуистский священный звук Ом. Мало того, говорилось о том, что именно в Западной Сибири легендарный Рама не на жизнь, а на смерть бился с демонами, причем Рама оказывался «светловолосым славянином».