Аризона на троих. Самый быстрый
Шрифт:
Смущённо облизав губы, на которых ещё сохранился вкус поцелуя, он постарался перевести разговор в другое русло:
– Вы необычная девушка. В вас столько изысканности, аристократизма и вдруг – это "чёрт возьми". Но самое интересное, что это нисколько не портит и не огрубляет вас, – наоборот, придаёт вам такое очарование, что я просто диву даюсь, как этот неотёсанный грубиян может противостоять вашему обаянию.
Алисия промолчала. Несколько минут молчал и Генри, чувствуя, как угрызения совести за свой дерзкий поступок растворяются в другом более сильном чувстве. Спустя несколько минут внутренней борьбы с самим собой, он неожиданно для самого себя, вдруг заговорил с придыханием:
– Алисия… Если бы вы знали…
– Генри! – Напряглась девушка, подаваясь вперёд, чтобы отстраниться от его горячего тела. – Молчок, иначе мы испортим отношения.
– Почему-у? – досадливо простонал он.
– Я запрещаю вам говорить на эту тему.
Но Генри уже потерял контроль над собой.
– Алисия, – ещё жарче зашептал он. – Вы не представляете себе…
Девушка, похоже, не на шутку испугалась, крикнула:
– Мистер Мэнли!
Генри испуганно отпрянул от неё, будто обжёгся. Джед лениво обернулся в седле.
– Что ещё?
– Мне кажется, коню мистера Шелдона пора отдохнуть. Судя по всему, два всадника слишком большая ноша для него.
– Я планировал произвести смену не раньше чем через час, – отозвался Джед.
– Для пользы дела придётся ускорить процесс.
– Хорошо, – после небольшого раздумья согласился Джед.
Дождавшись, когда девушка спешится, он вынул ногу из стремени.
– Садитесь.
Алисия пристально взглянула на него снизу-вверх.
– Может, предложите даме сесть в седло?
– Сзади, – Джед красноречивым жестом указал себе за спину отогнутым большим пальцем.
– Очень любезно с вашей стороны, – разозлилась девушка.
– Я не напрашивался на путешествие с вами.
Алисия поиграла раздувающимися от гнева ноздрями, но всё же вставила ногу в стремя, села на круп мустанга. С показной неприязнью оглядела пыльную спину аризонца.
– Я могу держаться за вас?
– Держитесь, – сухо ответил Джед, тронув мустанга.
Минут десять молчали.
Когда Алисия ехала с Генри она интуитивно читала мысли молодого человека – по его дыханию, по интонациям голоса. Когда дыхание было равномерным и почти не слышным, – он думал о карте, о гибели своего товарища, возможно, вспоминал Нью-Йорк. Но когда репортёр склонялся к ней, вздыхал и щекотал своим дыханием, Алисия знала: мысленно целует её шею, волосы, а может уже и раздевает взглядом.
В отношении Джеда интуиция девушки молчала: он с одинаковым успехом мог думать и о своей Луисите, о которой Алисия подслушала на старом ранчо, и о карте Франциско де Коронадо, а мог просто бездумно дремать.
Алисия наконец не сдержала бушевавшего в ней возмущения:
– Почему вы так не любезны, мистер Мэнли?
– Я человек рациональный, – ответил аризонец, прикуривая сигару. – Бессмысленные поступки предпочитаю не совершать.
– Любезность вы называете бессмысленным поступком?
– Самым бессмысленным из всех возможных, – пыхнул он сигарным дымом. – Назовите хоть один резон, который в ней есть.
Девушка на секунду растерялась.
– Резонов много…
– Например?
Алисия поперхнулась дымом, ползущим из-за плеча Джеда. Закашлялась.
– Вы не могли бы не дымить? Какие ужасные сигары.
– Здесь нет курительной комнаты, – бесстрастно ответил аризонец, пустив через плечо очередное облачко дыма.
Алисия сердито разогнала дым ладонью.
– Любезность очень нравиться женщинам. Разве это не резон?
– В любом салуне найдётся пара дамочек, которые начнут хлопотать вокруг меня, едва я там появлюсь. При этом я не буду проявлять никакой любезности, и они не будут иметь ничего против этого.
– Вы правильно сказали: пара дамочек, но не женщин.
– Не вижу разницы.
– Это характеризует вас не с лучшей стороны. Вы всех женщин ставите на одну ступень с дамочками из салуна?
– Вы хотите сказать, что физиологически устроены не так как эти дамочки? Ну и в чём разница, если не секрет?
Алисия раскраснелась и сделала то, чего давно с ней не было, – вместо того, чтобы изящно и тонко поставить этого грубияна на место, припереть его тяжестью аргументов и логики, она вспылила:
– Господи! Неужели всё сводится к физиологии? Впрочем, спорить о таких тонких вещах с мужланом, дело абсолютно бессмысленное.
Джед равнодушно пожал плечами:
– Я не напрашивался на этот разговор.
Девушка некоторое время с ненавистью смотрела в пыльную, пропотевшую на спине рубашку Джеда, потом, надменно выпрямив спину, отвернула голову.
Через час у Алисии ныла спина, затекли ноги, деревенели ягодицы. Губы распухли, потрескались от жары, но девушка ни словом не обмолвилась об усталости. Заметно ссутулившись, она приунывшим взглядом провожала неспешно катящийся параллельным курсом сухой шар перекати-поле, потом сама не заметила, как опустила щёку на спину Джеда и устало закрыла глаза.
Глава 10
На ночёвку стали на берегу Сан-Педро. Сидящая на крупе мустанга Алисия спешилась, подоткнула за пояс подол юбки, забрела по щиколотки в воду. Парни поили вошедших в реку коней, не спешиваясь.
Отражения старых тополей дотягивались с того берега до опущенных в воду лошадиных морд, до слегка размытых желтоватой водой босых ступней Алисии, до подмокшего подола юбки. Спасаясь от непрошенных гостей, тени мальков косяком скользили вдоль блестящей на солнце песчаной отмели. Пахло одновременно и водяной прохладой, и раскалёнными на солнце камнями.
Сложив руки на луке седла, Джед смотрел как мустанг жадно пьёт, сливаясь в поцелуе со своим отражением, Генри украдкой любовался Алисией, которая, склонившись к воде, черпала ладонями воду, с наслаждением плескала ею в лицо.