Аризона на троих. Самый быстрый
Шрифт:
Однако вскоре это возвышенное чувство, сменилось чувством более прозаичным. Генри был неважным наездником, да и сидеть целыми днями в седле ему раньше не доводилось, поэтому с непривычки он натёр себе ягодицы. Если ещё вчера это воспринималось, как небольшое неудобство, то сегодня, уже через час после отъезда с ранчо, он не мог думать ни о чём, кроме боли в пятой точке. Тайное любование Алисией, близкая разгадка карты Франциско де Коронадо, мысли о будущих путевых заметках – всё было принесено в жертву этой ноющей и постыдной боли.
Оставляя позади горы, путники снова спускались в долину Сан-Педро. Едва Джед прикрывал глаза, дремля в седле, Генри и Алисия перебрасывались многозначительными взглядами, начинали придерживать лошадей, чтобы остаться наедине. Но едва кто-нибудь из них пытался достать очки или карту, Джед поднимал голову, строго прикрикивал:
– Не отставайте.
Алисия отворачивала голову, чтобы скрыть досаду, Генри, и без того раздражённый дискомфортом, причиняемым ему седлом, и вовсе едва не скрипел зубами от злости. Повторялась вчерашняя история. Генри предлагал девушке, чтобы она доверила ему карту, а он, сославшись на то, что ему надо в туалет, где-нибудь за скалой взглянет на неё. Но девушка не соглашалась: «Дайте очки, схожу я».
Доверия между компаньонами не было, поэтому сошлись на том, что будут ждать удобного момента, чтобы взглянуть на карту вместе.
Когда свернули на тропу, идущую вверх по течению реки, Алисия заприметила в поведении аризонца перемены.
– Что-то наш Джед забеспокоился, – сказала она.
– С чего вы взяли?
– Его сигара чаще обычного кочует из одного угла рта в другой. И потом, мне не понравился взгляд, который он бросил назад.
Генри оглянулся, ожидая увидеть облако пыли, означающее настигающий их отряд бандитов, но ничего, кроме тучи на горизонте не заметил. Проехав ещё около мили, Джед остановил мустанга, оглянулся, пристально изучая горизонт.
– Что-то не так, мистер Мэнли? – спросила Алисия.
– Просто пришпорьте лошадей и не отставайте.
Джед свернул в боковое русло пересохшего водотока, вскачь пустил коня обратно к отрогам гор. Судя по всему, Алисия в тот момент поняла, какую опасность увидел аризонец, но расспросить её об этом, Генри не успел – девушка пустила лошадь вскачь вслед за Джедом.
От такой поспешности и недоговорённости Генри не на шутку забеспокоился. Явная опасность не так страшна, как та неизвестная угроза, о которой тебе тревожно нашёптывает интуиция.
Что это за опасность? Откуда ждать её? Когда?
Генри сейчас многое отдал бы за то, чтобы узнать хоть малую толику об этой опасности, но тропа была слишком узка, чтобы нагнать Алисию и поравняться с ней. Генри только и оставалось, что глотать пыль из-под копыт лошадей, да вовремя уклоняться от возникающих на пути боковых ветвей кактусов.
Проскакав с милю, измученный неизвестностью Генри наконец сумел догнать Алисию.
– Что происходит? – крикнул он. – Вы можете объяснить?
Девушка на скаку указала пальцем, и только теперь Генри разглядел далеко в долине высокий воронкообразный столб, соединивший пустыню с разросшейся и почерневшей тучей. Хотя слово «столб» Генри сразу же отмёл, ибо то, что он назвал так, не сумев подобрать более точного слова, сужалось в центре, изгибаясь плавно и грациозно, как гнётся в танце талия балерины.
– Смерч? – ещё сомневаясь в своей догадке, крикнул Генри.
– Джед говорит, здесь поблизости есть какие-то пещеры. Мы должны успеть до них раньше, чем смерч настигнет нас, – крикнула в ответ Алисия. – Иначе нам несдобровать.
Вскоре стало понятно, что смерч движется значительно быстрее, чем это могло показаться с первого взгляда. Сначала путников настиг гул – грозный и отчётливый. Даже бешеный топот копыт не мог заглушить его. Потом нагнал ветер. Поначалу он был лёгким и будто играл с путниками: то обгонял их стремительным рывком, то вдруг притихал, прячась за спинами.
Вскоре он закружился вокруг всадников, пеленая их пылью, покалывая иголочками песка, вздымая гривы и хвосты лошадей. Ещё немного и его подвывание превратилось в сплошной дикий вой. Казалось, земля и небо рассыпались в песок, чтобы смешаться в единое целое.
Засосавший в себя тонны пыли и песка столб был так близко, что уже нависал над мчащимися всадниками, – бешеный, гудящий, потерявший всякую грацию, которую придавало ему расстояние. Джед что-то кричал, но сквозь завывания ветра Генри не слышал не только его голоса, но даже топота копыт собственного коня.
В следующее мгновение лошадь Алисии рухнула на колени, девушка вылетела из седла, кувыркнулась через голову лошади и исчезла в тёмном пыльном вихре. Генри на скаку осадил коня, спешился, отворачивая лицо от ветра.
Лошадь Алисии лежала на боку, тщетно пытаясь подняться – видимо сломала ногу. Алисия лежала без чувств, уткнувшись лицом в землю. Ветер переметал через неё поток пыли, стелил над землёй рассыпавшиеся из узла волосы, рвал юбку.
Генри подхватил девушку на руки, перекинул поперёк своего седла. Смерч в это время закрутил песчаный сумрак в бешеном хороводе, и молодой человек не только потерял из вида Джеда, но сами понятия "вперёд" и "назад", престали для него существовать. Даже земля и небо будто поменялись местами.
Не зная, куда направиться и что делать, Генри был уже в полном отчаянии, когда крепкая рука схватила повод его коня, повлекла за собой вверх по каменистому склону.
Вскоре глазам ошарашенного молодого человека предстала тёмная пещера. Круговерть смерча в тот момент навалилась всей мощью, поднимая в воздух и вращая в вихре всё, что попадалось на пути: сухие ветки, сломанные кактусы, камни, и даже лошадь Алисии была подхвачена вихрем и брошена прямо к входу в пещеру.
Бедное животное ещё подавало признаки жизни, – лёжа на боку, конвульсивно дёргало задними ногами, закидывало назад шею. Предплечьем прикрывая лицо от песка и мелких камней, Джед выстрелил в голову лошади. Ветер рвал с его головы шляпу, поля её трепетали как крылья бабочки, гнулись кверху, клеились к тулье.