Арка первая: "Порт Даль"
Шрифт:
— Но я его не боюсь! — растерянно сообщает девушка. — Я же знаю, что это Кифри!
— Сделай же хоть что-нибудь!
— Да что? Я не умею…
— У тебя грунг под юбкой! Грунг! — вдруг паническим шёпотом кричит ей в ухо гномиха. — Мерзкий склизкий грунг! Он сейчас укусит тебя за…
Завирушка в панике подпрыгивает и начинает визжать, пытается стряхнуть с юбки лазутчика, понимает, что на ней костюм моряка и она в штанах, но уже поздно — иллюзии рухнули.
— «Дом Живых» — за честную сцену! — кричит во весь голос Фаль. — Долой иллюзии! Даёшь актёров!
— Падпараджа — гномиха на ходулях? — громогласно удивляется кто-то в зале. — Ну и номер!
В воцарившейся после заявления Фаль тишине голос прозвучал очень отчётливо, но за ним разразился звуковой шторм.
Зрители топали и аплодировали, свистели и орали, возмущались и восхищались, кидали на сцену объедки и били тех, кто их кидает, кричали «даёшь» и «долой».
— Неоднозначная реакция, я бы сказал, — спокойно отметил сидящий в отдельной ложе Риардон. — Но скандалы продвигают новые тренды.
— Спасибо, что пригласили, — ответил его собеседник, лицо которого скрыто капюшоном. — Дому Теней будет интересно об этом услышать.
Глава 8
Пять кобольдов в пальто
— Франциско!
— Да, господин.
— По какой причине ты не принёс мне утренние газеты? И не ври, что их не доставили. Я слышал, как ругался наступивший в битое стекло курьер. Кстати, почему у нас на крыльце битое стекло?
— Начавшийся в баре спор о вашей пьесе, господин, в конце концов стал чрезмерно эмоциональным. Госпожа Спичка была вынуждена попросить гостей удалиться.
— Со всей присущей ей деликатностью?
— Да, господин. Гости покинули здание через дверь. К сожалению, не успев её открыть. Теперь нам требуется замена дверных стёкол. Пан прикрыл дверь иллюзией, но сквозь неё дует.
— Возвращаясь к вопросу газет. Где они?
— Возможно, господин, вам стоит отказаться от привычки утреннего чтения газет? Многие лекари считают, что новости дурно влияют на пищеварение.
— На пищеварение дурно влияет солёный кофе, — сердито сказал Полчек. — И прекрати решать за меня, что мне нужно. Газеты, Франциско!
«Безобразный балаган», «Отвратительное зрелище», «Глумление над историей», «Покушение на каноны», «Демоновы пляски» — несмотря на разные заголовки, статьи о пьесе были как будто написаны под копирку. Даже разухабистое название «Ходулю вам в днище» в самой паршивой газетёнке для портового сброда «Листок огра-биндюжника», которую бесплатно разбрасывают по тавернам нанятые мальчишки, предварял всё тот же, с минимальными вариациями, текст:
«Некий бездарный драматург — точнее, некто, претендующий на это звание без малейших к тому оснований, — учинил вчера позорный балаган, закономерно закончившийся пьяной потасовкой. Воспользовавшись попустительством городских властей, господин Полчек, владелец помпезной древней недвижимости 'Скорлупа», которую давно пора бы снести из соображений общественной безопасности, устроил у себя нечто вроде подпольного театра. Зрелище самого последнего разбора, которое погнушался бы посетить любой уважающий себя театрал, собрало, однако, множество маргинальных бездельников, привлечённых скорее выпивкой, нежели постановкой.
Ожидаемо, сама «пьеса» оказалась просто гнусным пасквилем на героиню народного эпоса, Верховную Птаху Падпараджу Единождымученицу. В этой отвратительной карикатуре на величайшую женщину Империи она выведена как безнравственная личность с противоестественными пристрастиями, террористка и еретичка. Более того, в конце представления так называемые «артисты» нарочито сбросили прикрывающие их срам иллюзии — чтобы глумливо показать, что эту великую и практически святую женщину играет какая-то гномиха на ходулях! Какой пример это даст нашим детям?
Сей вопиющий случай поднимает вопрос: как могли городские власти допустить у себя под носом столь очевидно вредительское заведение, как нелицензированный подпольный театр «Дом Живых»? Что это - глупость, некомпетентность или коррупция?'
— Судя по шаблонному тексту, — прокомментировал Полчек спокойно, — газетам просто велели это напечатать.
— Мне кажется, господин, — ответил Франциско, — вы привлекли чьё-то неблагосклонное внимание.
— Это очевидно. Более интересно — чьё именно? О, вот и то, что я искал…
Большая редакторская колонка Риардона в его газете «Портодальская Истина» снабжена вполне приличным, даже слегка скучноватым заголовком «О просачивании чуждых явлений в общественную культуру». Респектабельное городское издание тщательно придерживается классического имперского стиля во всем — от строгой вёрстки и устаревших шрифтов до манеры подачи новостей, несколько тяжеловесной, но в то же время излучающей невольную убедительность своей основательностью. Эльф тщательно следит за этим. «Портодальская Истина» — настольная газета городских чиновников, крупных коммерсантов, представителей Домов и прочей публики, имеющей вес в местном обществе. Она одновременно выражает позицию городских элит — и формирует её. Этот тонкий баланс соблюдать очень сложно, но Риардон недаром имеет издательский опыт в несколько сотен лет. Его слово — слово Порта Даль. Иногда — буквально.
' Само по себе авангардное искусство не хорошо и не плохо, — нейтрально начал свою колонку осмотрительный эльф. — Идеологический фронтир культуры нуждается в экспериментах, ибо как иначе возникнет что-то новое? Хотя многие считают, и не без оснований, что нам достаточно канона, я осмелюсь напомнить: канон тоже подвержен изменениям. Представители долгоживущих рас, к коим относится и скромный автор этих строк, без труда припомнят, что ещё каких-то триста-четыреста лет назад канон довольно сильно отличался от нынешнего. Для того, чтобы люди могли искать и пробовать, существуют исключения в лицензионных правилах, позволяющих любительским коллективам отступления от правил. Всегда существует вероятность, что в своих поисках они сумеют создать нечто, достойное внесения в канон, обогащая и развивая его. А если нет, то, по крайней мере, их искания не нанесут вреда морали, в силу их малой общественной значимости и культурного веса.