Арка первая: "Порт Даль"
Шрифт:
Эта система весьма разумно сбалансирована, однако, как показали события вчерашнего дня, и она несовершенна. Увы, пытливый криминальный ум часто находит лазейки даже в самых мудрых законах, потому что невозможно предусмотреть всего.
Итак, что же представляет собой скандальное представление господина Полчека под говорящим названием «Тихий ужас»? Именно — ужас. Но отнюдь не тихий. Художественные достоинства пьесы показывают, что автор небесталанен, но, увы, употребил свой талант отнюдь не во благо, а для общественной провокации самого дурного свойства. Дело даже не в том, что Падпараджа выведена в постановке чрезвычайно сомнительным образом. И не в том,
Первое — хотя господин Полчек формально не нарушил букву закона (его труппа имеет статус «драмкружка» и не берет денег за вход), он глумливо и цинично нарушил его дух. Его представление собрало такой зал, который не собирают сейчас и лучшие оперы города, а продажа алкогольных напитков позволила получать прибыль. Эта лазейка, безусловно, должна быть прикрыта — любительские спектакли обязаны быть ограничены по численности зрителей, а сопутствующая торговля строго запрещена. Но законы — дело городского совета, а я хочу сказать о втором аспекте этого действа, менее очевидном, и оттого более опасном.
Господин Полчек использовал необычный сценический приём — в финале представления актёры сбрасывают иллюзии и показываются публике в своём истинном обличии. Казалось бы, что такого? Дешёвый трюк для дешёвой публики, незамысловатый эпатаж. Зритель как будто заглядывает при этом за лицевую сторону спектакля, что для аудитории Полчека равнозначно заглядыванию под юбку Падпарадже. Убогая манипуляция, недостойная театра, и только? Нет, уважаемые читатели, это куда более серьёзное покушение на общественную нравственность, чем выставление Верховной Птахи нимфоманкой, сжигающей монастырь из-за извращённых отношений с певичкой.
Иллюзии на сцене — вовсе не способ сэкономить на костюмах, гриме и декорациях, как думают многие. Их основная цель вовсе не «сделать зрителю красиво». Иллюзии нужны прежде всего для того, чтобы отделить актёра от сценического образа. Вызывающий омерзение гротескный перфоманс с гномихой на ходулях в роли Падпараджи, устроенный Полчеком, показал это особенно выпукло.
Актёрский талант не означает высоких моральных качеств. Я не открою большой тайны, сообщив вам, что большинство актёров отнюдь не являются образцами для подражания. Они обладают всеми пороками, характерными для низшего сословия: распущенностью, склонностью к пьянству, грубостью, необразованностью и дурным вкусом. Отказ от иллюзий, даже частичный, выведет на сцену этих низких людей вместо тех возвышенных образов, которые диктует нам канон. К их порокам добавится самолюбование, а публика получит возвеличивание ничтожеств. Этак кто-то может вообразить, что никчёмные лицедеи, не годные ни на что, кроме как быть объектом наложения иллюзий, что-то представляют сами по себе! Дешёвые газетные писаки начнут интересоваться их личной жизнью, их мнениями по вопросам искусства, культуры, а то и политики!
Нет уж, господин Полчек, зачем-то подписывающийся на афишах именем мятежного Дома Кай. Место актёра — за кулисами. Оставьте сцену иллюзиям!'
— Готов поспорить, — немного картинно зевает Полчек, изображая как его ничуть не задели обличительные тирады эльфа, — что вся эта лабуда написана ради последнего предложения.
— Не очень понял вас, господин, — отвечает Франциско.
— «Подписывающийся именем мятежного Дома Кай», вот ради чего вся эта высокопарная чушь на страницу. Риардон
* * *
— Мастер Полчек, мастер Полчек! Эй, алё! Да пустите же! Я его друг!
— Франциско.
— Да, господин.
— Кто это там орёт в вестибюле?
— Судя по голосу, какой-то табакси.
— Что ему нужно?
— Спросить, господин?
— Нет, вели пропустить. Я сам спрошу.
Ворвавшийся в кабинет Рыжий Зад изрядно встрёпан, шерсть взлохмачена и перепачкана дорожной пылью. Мохнатая физиономия имеет все признаки того, что ему недавно неслабо наваляли. Однако фелиноид при этом весел и деловит.
— Что тебе нужно, Рыжий Зад?
— Для вас — просто Зад, Мастер!
— Обойдёмся без фамильярностей.
— Я пришёл сказать, что народ за вас!
— Какой народ? Что значит «за меня»? Юноша, выражайтесь яснее.
— Ну, наши в порту. Там эти газетчики раскидывали свои брехливые листочки, так некоторым народ даже накостылял! — табакси осторожно пощупал повреждённое ухо. — А все наши, кто был вчера тут, все в восторге. Отличный, говорят, был спектакль. Особенно гномиха на ходулях отвязно зажгла. Ну и эль всем понравился. Дороговато, конечно, зато не разбавленный. Где ещё можно выпить, чтобы культура вокруг, а не только пьяные хари? И с культурными людьми потом за театр подра… то есть поспорить? В общем, Мастер Полчек, порт к вам со всем уважением. Народ интересуется, когда следующее представление, и нельзя ли под него места побольше выделить. А то тесновато в зале было. Не развернёшься с кружкой. И ещё народ спрашивает — а нельзя ли столики какие-нибудь придумать, прям в зале? А то руки кружками заняты, даже не похлопать толком. А уж если к этим столикам будут эль подносить — вообще будет лучшее культурное заведение в городе! Дварфиха ваша наливать устанет!
— Следующий спектакль завтра вечером, можешь объявить в порту. Что же касается твоих предложений по переустройству зала — мы подумаем над этим.
— Ежели чего, у меня и бригада наготове! — тут же заявил табакси. — Стены снести, зал расширить, столы расставить — это они мигом! И берут недорого. До завтра как раз управятся. Кстати, знаю одного барыгу, у него можно взять подержанную мебель! Почти как новая, а стоит сущую ерунду!
— Ворованная, небось? — проницательно спросил Полчек.
— Ну, я у него чеки на товар не спрашивал, — отвёл глаза Рыжий Зад, — но человек наш, надёжный, в порту его знают.
— Табакси дело говорит, — зашла в кабинет Спичка. — Вчера узким местом был бар. Постоянно очередь, в антрактах наливать не успевала. А если эль разносить по столикам, в два раза больше бы продала. Но нужен кто-то мне в помощь…
— У меня есть отличные девчонки на примете! — подпрыгнул от энтузиазма Рыжий Зад. — Так-то они немного по другому профилю, но будут не прочь побегать с кружками. И не сильно смутятся, если кто-то в порыве чувств ухватит их за тыльную часть фигуры!
— Да у тебя, я смотрю, всё схвачено! — смеётся дварфиха.
— А как же, госпожа! Я деловой табакси!
— Что скажешь, Спичка? — спросил Полчек.
— Я бы согласилась. Продадим больше эля, все затраты отобьются сторицей.
— Надо ловить волну, мастер Полчек! — приложил мохнатые лапы к узкой груди табакси. — О вас говорят в каждом кабаке порта! К вам завтра полгорода припрётся, вот увидите! Такой шанс выпадает не каждую жизнь!
— Ладно, — сдаётся драматург, — займись, Спичка. Раз уж нас всё равно заметили, попробуем получить с этого хоть что-то, кроме неприятностей.