Аркадий и Борис Стругацкие - Двойная звезда
Шрифт:
"Брать!
– гаркнул он.
– Брать сколько дадут. На все деньги!.."
Ангельский смех был ему ответом...
Шутка получилась хороша. И не пропала даром, как это обычно бывает с шутками! БН сразу же конфисковал прекрасную выдумку, заявив, что это будет замечательное название для будущего замечательного романа о замечательно-безнадежной любви. Этот роман никогда не был написан, он даже никогда не был как следует придуман, конфискованное название жило в записной книжке своей собственной жизнью, ждало своего часа и через пару лет дождалось. Правда, АБС придали ему совсем другой, можно сказать, прямо противоположный, сугубо оптимистический смысл, но никогда потом об этом не жалели. Наташа тоже
Таким образом, историческая справедливость требует, чтобы было воздано по заслугам двум замечательным женщинам, бывшим сотрудницам Пулковской обсерватории, стоявшим у истоков самой, видимо, популярной повести АБС. Исполатъ вам, дорогие мои, - Лидия Александровна Камионко, соавтор знаменитой сюжетообразующей фразы "ДИВАНА НЕ БЫЛО", и Наталия Александровна Свенцицкая, придумавшая этот бесконечно грустный, а может быть, наоборот, радостно оптимистический афоризм "Понедельник начинается в субботу"!
Мысль о "понедельнике, начинающемся в субботу" тоже стала культовой для целого поколения. Хотя вызывала она, прямо скажем, смешанные чувства.
Да, многим из нас, как и героям ПНвС, работать было интереснее, чем развлекаться. Но это героям "Понедельника" с их сказочно-веселым существованием в НИИЧАВО выходные были не слишком-то нужны, и даже в новогоднюю ночь их тянуло в родные лаборатории и отделы. Нам же, сидевшим в отнюдь не "чародейских" НИИ, большей частью - "закрытых", о подобной светлой и радостной атмосфере непрерывного творчества (пусть и без магии) можно было лишь мечтать. Мало кто из наших начальников был хотя бы отдаленно похож на Федора Симеоновича Киврина или Кристобаля Хунту. Директор института тоже был, мягко говоря, не Янус Полуэктович: магическим путем у него получилось разве что вознесение в это кресло из кресла секретаря парткома. Зато аналогов Модеста Матвевича Камноедова или завкадрами Кербера Псоевича Демина (сей персонаж на виду в "Понедельнике", правда, не появлялся, но воображение рисовало его очень живо) было в избытке. А уж от тех, кто в НИИЧАВО должен был бы ходить с ушами, исцарапанными от непрерывного бритья, просто проходу не было.
Возможно, именно потому мы и зачитывались "Понедельником" как веселой сказкой, энциклопедией юмора и сатиры, щедро вставляли фразы из ПНвС в свою речь, где только могли и не могли. И правильно написано в аннотации к одному из недавних изданий ПНвС, что эта книга воспитала не одно поколение русских ученых...
Комментарий БНС:
Вообще, "Понедельник" - в значительной степени есть капустник, результат развеселого коллективного творчества.
"Нужны ли мы нам?" - такой лозунг действительно висел в одной из лабораторий, кажется, ГОИ.
"Вот по дороге едет ЗИМ, и им я буду задавим" - гениальный стих моего старого друга Юры Чистякова, великого специалиста по стихосложению в манере капитана Лебядкина.
"Мы хотим построить дачу. Где? Вот главная задача..." - стишок из газеты "За новое Пулково".
И т.д., и пр., и т.п.
В заключение не могу не отметить, что цензура не слишком трепала эту нашу повесть. Повестушка вышла смешная, и придирки к ней тоже были смешные. Так, цензор категорически потребовал выбросить из текста какое-либо упоминание о ЗИМе. ("Вот по дороге едет ЗИМ, и им я буду задавим".) Дело в том, что в те времена Молотов был заклеймён, осужден, исключен из партии, и автомобильный завод его имени был срочно переименован в ГАЗ (Горьковский автомобильный завод), точно так же как ЗИС (завод имени Сталина) назывался к тому времени уже ЗИЛ (завод имени Лихачева). Горько усмехаясь, авторы ядовито предложили, чтобы стишок звучал так: "Вот по дороге едет
Многое тогда нам не удалось спасти. "Министра государственной безопасности Малюту Скуратова", например. Или строчку в рассказе Мерлина: "Из озера поднялась рука, мозолистая и своя..." Еще какие-то милые пустячки, показавшиеся кому-то разрушительными...
Все (или почти все), некогда утраченное, в настоящем издании благополучно восстановлено, благодаря опять же дружным и самоотверженным усилиям люденов, перерывших кучу разных переизданий и черновиков. Света Бондаренко, Володя Борисов, Вадим Казаков, Виктор Курильский, Юрий Флейшман - спасибо вам всем!
Мы, воспитанные на творчестве АБС, долгие годы упивались "Понедельником" - как своей несбывшейся мечтой. Как картиной того мира, в котором мы хотели бы жить и работать. Мира, где можно было заниматься проблемами человеческого счастья и смысла человеческой жизни. Мира, где была принята рабочая гипотеза, что "счастье в непрерывном познании неизвестного, и смысл жизни в том же". Мира, в котором хамство и жлобство неизменно терпели заслуженное поражение, и от них оставались только пуговицы и вставные челюсти. Мира, где создавались "неограниченные возможности для превращения человека в мага". Мира, где чародействовали Сашка Привалов и Роман Ойра-Ойра, грубый Витька Корнеев и вежливый Эдик Амперян, где можно было завести себе парочку дублей, чтобы успеть сделать все, что хочется успеть. Мира, где царило непередаваемое ощущение СВОБОДЫ той самой, которой не хватало в нашей реальной жизни. Свободы, которая, как мы рано или поздно начали понимать, не придет из сказки сама собой. За которую надо драться с Выбегаллами и Камноедовы-ми, и драться жестоко, потому что просто так они нам поле боя не оставят.
Возможно, самая главная, хотя и чрезвычайно простая мысль ПНвС - та, которую в самом конце высказывает Привалову Янус Полуэктович Невструев: "Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них. Вы обязательно это поймете".
Как и Привалов, позже мы действительно это поняли. Но это, как и сказано в "Понедельнике", уже совсем-совсем другая история.
"ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ" (196З)
Говорить о ТББ и легко, и трудно. Легко - потому, что лучшая (по моему субъективному мнению) вещь в мировой фантастике знакома, кажется, наизусть. Не надо снимать ТББ с полки, чтобы вспомнить, как она начинается:
"Ложа Анкиного арбалета была выточена из черной пластмассы, а тетива была из хромистой стали и натягивалась одним движением бесшумно скользящего рычага. Антон новшеств не признавал: у него было доброе боевое устройство в стиле маршала Тоца, короля Пица Первого, окованное черной медью, с колесиком, на которое наматывался шнур из воловьих жил. Что касается Пашки, то он взял пневматический карабин. Арбалеты он считал детством человечества, так как был ленив и неспособен к столярному ремеслу..."
А дальше - один за другим - "парольные сигналы" которые использовались для узнавания в любой компании тех, кто равен тебе по великому братству поклонников АБС.
"Малогабаритный полевой синтезатор "Мидас"".
"Кстати, благородные доны, чей это вертолет позади избы?"
"Мерзко, когда день начинается с дона Тамэо".
"Совершенно не вижу, почему бы благородному дону не взглянуть на ируканские ковры".
"Барон поражал воображение. В нем было что-то от грузового вертолета на холостом ходу".