Арканум. Том 1
Шрифт:
Вервольф озлобился, зарычал, так, что последние листья с деревьев попадали, и ударил свой Обед головой о землю.
***
Авитус вскочил, подавившись воздухом. Он истерично пробежал глазами, убедившись, что находится в безопасности. Лиссандра сидела рядом, греясь у костра. Она встревоженно посмотрела на спутника, стараясь успокоить его:
– Тише, мы далеко ушли, я разбила лагерь, чтобы ты был в тепле.
Авитус привстал с покрывала, на котором лежал и удрученно уставился на пламя. Он ощупал место раны: живот был перебинтован.
Лиссандра заметила, что его не сильно интересовало
Наконец, после долгий раздумий, Данмерионец обратился к Лиссандре, причем весьма высокомерно:
– Ты попыталась манипулировать мной…
– Я ведь спасла тебя!
– Ты помешала.
– Твоя выходка могла стоить нам жизни! Как подобное вообще могло прийти в голову?
– Я знал, что делаю, ни к чему мне мешать. Мы бы все равно не смогли убежать от оборотня, так значит это хороший шанс изучить его. – перебил Авитус.
– Ты хоть сам себя слышишь? – Лиссандра похудела в лице. – Эти твари погубили стольких людей, а ты вот так…
– У меня был план. – ответил Авитус.
– Живот заживет быстро, у тебя сильный организм. – сменила тему кицунэ.
Вновь наступила злосчастная тишина. Лиссандра нахмурилась и постаралась усмирить враждебный настрой партнера:
– Предлагаю заключить договор, так мы сможем лучше доверять друг другу.
Авитус очевидно заинтересовался предложением и с любопытством взглянул на кицунэ.
–Я не буду вмешиваться ни в какое действо без твоей на то воли, а, дабы сохранять благоразумие, ты не станешь лезть на рожон. – заявила Лиссандра. – Чтобы дойти до цели мы должны быть на стороже.
Авитус наморщил лоб и состроил задумчивую гримасу:
– По рукам.
Лиссандра протянула руку данмерионцу и они скрепили свой союз.
***
По прошествии первого дня, компания остановилась на ночлег у отвесной скалы, поросшей терновников и можжевельником. У подножья, где путники разбили лагерь, цвели бегонии, красочные и пышные гортензии, но среди этого природного сада был самый редкий и необычайно волшебный цветок, что был увековечен на гербах Аэтернума. В народных песнях поется, что это первый дар Дочерью Света трем братьям-правителям – красный миддлемист.
Цветок был прекрасен как на запах, так и на вид: яркий, многослойный, благоухающий. С каждым годом найти его все труднее. В обилии миддлемист растет, разве что, в столичных садах провинции Суппирис. Там, в городе Эйдеме имеются даже пару белых цветков. Возможно, что миддлемисты не исчезли только из-за своего долголетия, а некоторые, судя по всему, цветут в течение четырех сотен лет, ничуть не истощая почву.
Авитус развел совсем крошечный костер на ночь, чтобы не привлекать зверей, и разложил лежак для своей спутницы, а Лиссандра отправилась в ближний лес собрать сухих веток для костра.
В еде кицунэ не нуждалась, поэтому Авитусу было не в тягость путешествовать с ней – не приходилось делить свои пищевые ресурсы. Лиссандра спокойно могла продержаться на горстке ягод, найденных в лесу, около недели, поэтому, собирая ветки, она попутно добывала пропитание. Для ее организма сойдут любые плоды, но больше всего она любила «лисий хвост», этот вид рос только в Аэтернуме, он представлял собой множество тонких вытянутых рыжих ягодок, плотно растущих вдоль побега. На вкус эти ягоды были сладковатыми, и от них постепенно, при пережевывании, начинало вязать во рту.
Лиссандра как раз приметила очередной куст себе на пробу, забыв про цель визита в лес, она истерично запихала себе в рот столько, сколько поместилось, и с умилением на лице вернулась к собиранию веток.
Авитус тем временем уже закончил обустройство ночлега и ждал, пока солнце зайдет. Тонкая рыжеватая линия вдоль горизонта постепенно затухала, мир оставался под присмотром пунктуальных звезд. Каждый день Авитус наблюдал одно и то же небо, но всегда находил в нем что-то новое, что завлекало все внимание до самого рассвета, когда нежные розовые мазки скрывали все секреты тихой ночи.
Лиссандра все еще не вернулась, и Авитус начал высматривать ее по сторонам. Аэтернумец знал, кицунэ не могла заблудиться, проведя всю жизнь в идиллии с природой.
Авитус немного поразмыслил насколько в действительности кицунэ схожи с обычными лисами. Имели ли они такой же чуткий нюх? Видели ли в темноте?
Вспомнив про Лиссандру, Авитус еще раз оглядел окрестности, затем, наконец, решился отправиться на поиски пропащей. Авитус отошел от лагеря, потушив огонь.
Данмерионец спустился к лесу и внимательно обвел его взглядом. Он стал всматриваться в надломанные ветви и на легкие, практически незримые, вдавления в почве. Лиссандра не носила обуви, из-за чево поступь ее была особенно легкой, но в темноте Аэтернумец видел четко, что было однозначно положительной стороной его недуга.
Пройдя дальше по последкам Лиссандры, Авитус набрел на полностью обглоданный куст «лисьего хвоста», а в четырех ярдах от него лежала спящая Лиссандра.
Глава III
Законы общества
«Кажется, что мне ко многому стоит привыкнуть, в моей жизни в один момент все столь сильно переменилось, я не узнаю этот мир, он стал чрезмерно сложным. Я даю этому слову крайне важное значение, ибо без отца мы с матерью смогли протолкнуться, подняться с низин. Но то, что происходит сейчас и рядом не стояло с моими былыми трудностями. Неужели теперь я один из этих тварей? Неважно, пока что у меня есть немного времени, а благодаря помощи этой кицунэ даже есть шанс на победу. Лиссандра очень необычная. Конечно же, ведь это не простая девушка. Знакомство с ней прошло так легко, не как с людьми, не знаю в том ли дело, что она в моей голове покопалась или в ее обаянии, но что-то в ней есть, даже учитывая ее несерьёзность и безалаберность. Нет, правда, кто вообще мог додуматься съесть весь куст ягод, что в большой концентрации могут вызвать паралич. Мы часто использовали эти плоды, как обезболивающее при операциях местного действия.
Третий день месяца танца света. Авитус Кассарий».
К вечеру второго дня путники прибыли в прибрежный город Патронис.
Авитус и Лиссандра шли вдоль широкой улицы, усеянной цветниками. По беседкам разрастались вьюны и гроздья винограда, а под сенью придорожных деревьев плясали гетеры.
Жемчужиной Патрониса была аллея Театра, где каждый вечер устраивали представления уличные артисты. Другой особенностью стали мраморные скульптуры, некоторые из которых изображали женщин с расписанными амфорами.