Арктические плавания Виллема Баренца 1594-1597 гг.
Шрифт:
Острова Гольфстрим находятся северо-западнее выводных ледников Броунова, Воейкова, Мака и Велькена. Вполне допустимо, что четыреста лет назад эти ледники значительно дальше распространялись на северо-запад, но вряд ли перекрывали расстояние в 10 километров, которое существует сейчас между островами и ближайшими мысами побережья (например, мысом Обручена). Но, с другой стороны, между мысом Обручева и мысом Сахарова отступающее на юго-восток побережье создает условия для формирования в определенных условиях многолетнего припая, кромка которого могла достигать островов Гольфстрим. Торошенный береговой припай вместе с включениями земли и камней, нагромождение обломков айсбергов и самих айсбергов — все это могло создать впечатление того, что острова Гольфстрим являются мысом. В районе
Постепенно продвигаясь на север, голландские мореплаватели то обходили скопления льда, то безуспешно пытались его преодолеть (25 июля). Наконец, 26 июля они «снова подошли к Новой Земле у мыса Утешения. После того, повернув от берега и пройдя около полумили на NO, они попали на мели глубиною в 4 сажени, между утесами и сушей» (1, с. 60). Действительно, северо-восточнее островов Гольфстрим расположены камни Зубцы и между этими «утесами» и сушей голландцы вполне могли идти «иод парусами на NO». Далее «они пришли к большому заливу» (1, с. 60). Этот большой залив существует и называется заливом Иностранцева.
Достигнув только Оранских островов на севере Новой Земли, голландцы повернули назад и первого или второго августа вновь были в районе мыса Утешения. В этом месте дневника Херит де Вейр и дает описание, приведенное выше, четырех или пяти черных холмов, «напоминающих хижины крестьян».
В начале сентября 1998 года мы дважды (в дневное и вечернее время) на расстоянии восьми кабельтовых прошли мимо островов Гольфстрим. И при хорошей видимости и в ночное время (включая освещение островов прожектора с судна, т. е. при абсолютно различных визуальных условиях) четко и рельефно над ровной поверхностью острова на высоту до пяти метров возвышаются «четыре или пять черных холмов, напоминающих хижины крестьян». Пятый «холм» под одним углом наблюдения напоминает хижину, а при изменении точки его обозрения «теряет» указанные очертания, приобретая вид обычной возвышенности, сложенной коренными породами. Видимо поэтому у X. де Вейра речь и идет о «четырех или пяти» черных холмах-хижинах. Таких характерных «холмов-хижин» мы больше нигде не встречали на западном побережье Северного острова Новой Земли.
Во время третьего плавания голландцы побывали у мыса Утешения на судне 7 августа 1596 года. С 5 августа они шли на север Новой Земли, «не находя льда около земли, у берега которой мы лавировали» (1, с. 140). «Встречая только немного льда, достигли мыса Утешения, чего мы уже давно желали. Под вечер подул восточный ветер и налег туман, вследствие чего мы были вынуждены пришвартовать корабль к льдине, которая сидела в воде почти на 36 саженей и выдавалась из воды приблизительно на 16 саженей; общая толщина льда была следовательно 52 сажени, и льдина сидела на дне, так как глубина около нее была 36 саженей» (1, с. 141). Следующие два дня стоял «сильный туман». 10 августа «лед пришел в сильное движение», которое продолжалось вплоть до 15 августа, когда голландцы подошли к Оранским островам. Таким образом, на этот раз туман не благоприятствовал оценке островов Гольфстрим именно как островов, а не мыса. Более того, начавшийся напор льда с востока подтверждает наличие его больших масс между мнимым мысом (островами) и берегом.
Последний раз голландцы побывали у мыса Утешения 23 июня 1597 года, на третий день после смерти Баренца Андриса. Все эти дни им приходилось пробиваться сквозь льды. Был ясный солнечный день. Херрит де Вейр записал: «Дальше мы не могли продвинуться, так как льды там были очень сплочены; погода стояла ясная» (1, с. 246). О высадке на берег не упоминается. Сплоченный лед располагается у мыса Утешения. Если здесь и были захоронены тела, то или на побережье островов Гольфстрим, или во льду, принимаемом за часть суши.
Через две недели после смерти Баренца, 5 июля, скончался Ян Франц из Гарлема (двоюродный брат Андриса). И в этом случае не описано как и где он был захоронен. Но указано, что «шестеро из нас ушли на берег и принесли дров для варки пищи» (I, с. 260). В 1614 году современник рассматриваемых нами событий голландский историк Йоханнес Понтанус в изданном им описании города Амстердама дополнил события, изложенные в дневнике Херрита де Вейра. Понтанус рассказал, что Ян Франц был захоронен в могиле из сверкающего как мрамор льда, «точно же как мы это сделали с другими» (3; 5, с. 240).
Первая высадка на берег после смерти Баренца зафиксирована в дневнике Херрита де Вейра 24 июня 1597 года на четвертый день после смерти. Это событие произошло на восточном побережье мыса Нассау. Лодки с людьми находились в трех милях от берега. Херрит де Вейр записал: «Тогда шестеро из наших высадились на берег и нашли немного дров» (I, с. 248). Случайно или нет, но описание этой высадки почти дословно напоминает текст, рассказывающий о высадке из лодок на берег после смерти Яна Франца. Текст Понтануса как бы усиливает аналогию событий и действий.
Для проверки различных версий захоронения и обнаружения самой могилы Баренца и Андриса мы продолжили в 1998 году совместные российско-нидерландские полевые исследования 1995 года по указанной тематике. В составе поисковой группы МАКЭ работали: В. Н. Шмилкин (замначальника МАКЭ), И. Б. Барышев (археолог МАКЭ) от России и Джордж Й. Р. Маат (профессор антрополог), Йоханнес Я. Верлаан (антрополог) от Королевства Нидерландов. Ими было обследовано все побережье от мыса Карлсена на севере Новой Земли до мыса Клавдия в заливе Иностранцева на северо-западном побережье архипелага. Залив Иванова был обследован Российско-голландской группой МАКЭ еще в 1995 году. Во всех исследованных в 1998 году частях побережья небыли замечены признаки захоронения. Провести аналогичные исследования на островах Гольфстрим не удалось в полевой сезон 1998 года.
Идентификация мест на Новой Земле, связанных с голландскими экспедициями 1596-1597 годов
Географические названия, нанесенные на карту Новой Земли экспедициями Баренца и упоминаемые в дневниках Херрита де Вейра, еще полностью не идентифицированы с реальными объектами. Кроме того более поздние исследователи архипелага зачастую произвольно использовали названия голландской экспедиции, что без критического осмысления было нанесено на современные карты. Выше, в разделе посвященном попеку могилы Баренца и Андриса, мы останавливались на проблеме идентификации мыса Утешения. На основе исследований МАКЭ в 1988 году мы убедились в том, что мысы Большой и Малый Ледяной на современных картах абсолютно не соответствуют местоположению мысов, названных так голландцами (9, с. 30).
Реконструкции состояния ледникового покрова Новой Земли в период голландских экспедиций очень приблизительны. А попытки, например, использовать карту А. Петермана для реконструкции положения ледников даже в конце XIX века не состоятельны. Эта карта была создана Петерманом на основе сведений, полученных из судовых журналов норвежских зверобоев. Карта содержит массу явных ошибок (мыс Желания слишком выдвинут на север, а очертания даже не покрытого ледниками побережья очень приблизительны). Тем более не возможно на ее основе определить границы и очертания ледникового покрова Новой Земли. Историко-географические экспериментальные работы МАКЭ у северо-восточного побережья архипелага привели к предположению, что мыс Желания в XVI веке мог быть островом, а прилегающая территория — низменным берегом. И если это было установлено голландцами, то какой мыс был назван ими мысом Желания? И почему этот «остров», остров Лошкина и острова Большой и Малый Безымянные никак не упоминаются в дневниках Херрита де Вейра и не обозначены на его карте. Из-за своих малых размеров? Но тогда почему отмечен остров Гемскерка, не больший чем они по площади? Правда, у голландцев он никак не был назван. Близлежащий мыс получил у них название Островного (современный мыс Константина).