Арктические походы Джона Франклина
Шрифт:
Направившись на запад по проливу Ланкастера, Росс надеялся достигнуть пролива Бэрроу, но оказалось, что вход в него перегорожен непроходимыми льдами. Тогда было решено остановиться на зимовку в бухте небольшого острова Леопольда, расположенного в месте скрещения нескольких водяных путей, то есть как раз там, откуда на восток и запад отходят проливы Ланкастера и Бэрроу, в северном направлении — канал Веллингтона, а в южном — пролив Принца Регента. Положение этого островка на перекрестке названных проливов обратило внимание Росса, и он решил его использовать для своих целей. Можно было думать, что, в случае неудачи своей экспедиции, Франклин сделает попытку вернуться тем же путем, которым пришел, и тогда ему никак не миновать острова Леопольда, независимо от того, в каком направлении двинулся бы он, миновав пролив Бэрроу.
Исходя из этого соображения, Росс решил не просто поджидать прихода судов или членов экспедиции Франклина,
Джемс Росс склонен был думать, что место последней зимовки Франклина не должно было быть очень удаленным, и потому он, начиная с залива Пондсбей, всеми силами старался возможно громче заявлять о своем присутствии. В надежде, что члены пропавшей экспедиции услышат или увидят его сигналы, Росс отдал распоряжение каждые полчаса стрелять из ружей, в туманную погоду пускать ракеты и непрестанно старательнейшим образом осматривать всю округу, в надежде найти какой-либо признак присутствия человеческих существ. Все посещенные им места были тщательно осмотрены, но единственное, что удалось обнаружить при посещении бухты Позешнбей, была записка, оставленная здесь 29 лет тому назад Парри, расшифровать которую было очень затруднительно. Росс придумал много остроумных способов, чтобы довести до сведения пропавших людей «приглашение» их на остров Леопольда. Текст его был написан огромными буквами на высоких скалах везде, где побывал Росс. Всюду в приметных местах оставляли доски с соответствующими надписями, над которыми водружали высокие шесты. Наконец, в море было брошено несколько цилиндров с записками, могущими быть занесенными в сторону местонахождения Франклина морским течением. Изобретательность Джеймса Росса в придумывании способов передачи Франклину известий о своем прибытии казалась неисчерпаемой.
Большая часть всех этих мер была принята Россом еще до остановки его на зимовку. Каков же был ужас его, когда, возвращаясь поздней осенью из поисковой экскурсии в канал Веллингтона, расположенный, как известно, западнее острова Леопольда, он увидел, что путь к назначенному месту встречи перегорожен огромной льдиной. Необходимо было го что бы то ни стало побороть льды и пробраться к назначенному месту встречи. Отчаянными усилиями экипажу трех кораблей удалось наконец сломить при помощи разразившейся бури сопротивление льдов и достигнуть бухты острова Леопольда. Первым проник сюда пароход, оба парусника достигли желанной гавани много времени спустя.
Остановившись на зимовку, Росс занялся составлением планов деятельности на следующий год и подготовкой к намечаемым весной санным экскурсиям.
Скрывать действительное положение дел не приходилось: успех, достигнутый экспедицией, был ничтожен. Экипаж, разочарованный неудачей, сильно приуныл, среди команды появились заболевания, несмотря на наличие всех средств против цынги. Только с приближением весны вернулась прежняя бодрость. Росс и его спутники надеялись наверстать в новом году все упущенное и во что бы то ни стало добиться успеха.
Санные партии объездили вдоль и поперек весь остров Северный Соммерсет, но нигде не встретили никаких следов экспедиции. Росс сделал из этого вывод, что Франклин прошел, по-видимому, дальше к западу, и потому мало вероятно, чтобы он пытался вернуться по прежнему пути. В этом мнении укреплял его вид тяжелых льдов, сплошным покровом залегающих в море и простирающихся до самого мыса Уокер. Многим показалось тогда, что, по всей вероятности, Франклин уже нашел вышедшие ему навстречу отряды Ричардсона или даже Мура, и с ними возвращается домой. Все же на случай, если бы Франклин решил вернуться в эти места, Росс оставлял повсюду сигнальные знаки и сообщения о предпринятых им спасательных мерах.
Несмотря на все усилия экипажа освободить суда из ледяных оков, выйти в открытое море удалось только в самом конце августа 1849 года. В течение четырех дней корабли шли в направлении ко входу в канал Веллингтона. 1 сентября сорвался сильный ветер, нагнавший массу льда. Потом сразу грянул мороз, и весь лед кругом превратился в сплошной покров.
Корабли крепко смерзлись со льдом. Люди бросились освобождать суда, но окружавшие ледяные глыбы были такой толщины, что четырехметровые пилы оказывались слишком короткими. Пришлось бросить эти попытки. Команда стояла в самом мрачном расположении духа сложа руки и смотрела на окружавшее ее неподвижное ледяное поле. Так прошло несколько дней. Но вот поле, сдвинулось и стало медленно дрейфовать в восточном направлении. С этого момента дрейф оставался неизменным; скорость его была около 8—10 миль в сутки. Вместе со льдом корабли прошли весь пролив Ланкастера и вышли в Баффинов залив. Каждую минуту они могли натолкнуться на подводные рифы и пойти ко дну. В районе Пондсбей на пути ледяного потока неожиданно появилось несколько исполинских ледяных гор. Казалось, что поле, а вместе с ним и корабли разобьются вдребезги об стены этих гигантов. Действительно, огромная льдина распалась от удара на куски, но корабли не только уцелели, но неожиданно освободились из ледового плена и получили свободу действий. Невеселая это была свобода! Двадцать пять дней носило корабли вместе со льдами, и теперь, когда они могли итти куда хотят, было уже слишком поздно, чтобы снова пытаться пройти в пролив Бэрроу. Оставалось одно из двух: или перезимовать в Баффиновом заливе, или возвращаться в Англию. Росс учел не совсем благополучное состояние здоровья экипажа своих кораблей и выбрал последнее.
Итак, экспедиция Джеймса Росса, на успешное выполнение задания которой надеялись сильнее всего, вернулась ни с чем. Исключительно неудачное стечение обстоятельств и тяжелые условия плавания в этих водах в 1848–1849 годах были этому виной, и взваливать ее целиком на плечи начальника экспедиции было в высокой степени несправедливо. И все-таки возвратившаяся домой несчастливая экспедиция стала мишенью для разного рода нападок и обвинений.
Слишком велико было напряжение, с которым ожидали получения вестей о пропавшей экспедиции, и слишком велико было разочарование, доставленное Джеймсом Россом.
Особенно неудачно для него сложились некоторые обстоятельства, о которых необходимо рассказать отдельно. Дело в том, что неожиданное возвращение Росса почти совпало с отправкой в его адрес вспомогательного судна со специальными инструкциями, никак не предусматривавшими его возвращения, а, наоборот, требовавшими расширения начатых работ. Посылка вспомогательного корабля «Северная Звезда» под командой Соундерса была вызвана сообщением капитана одного китобойного судна, рассказавшего в свое время адмиралтейству о том, что корабли Росса прибыли с большим опозданием к проливу Ланкастера. Свои сведения этот капитан почерпнул из обнаруженного им 1 октября 1848 года медного цилиндра с запиской, брошенного с борта «Исследователя» 28 августа того же года. Адмиралтейство было недовольно образом действия и планами Джеймса Росса, так как если он и не был виноват в том, что поздно прибыл к первому месту назначения, то дальнейшие его намерения зависели только от него самого. Из письма, адресованного Россом адмиралтейству и написанного еще в Уппернивике, следовало, что Росс, во изменение полученных инструкций, предполагал начать совместную работу обоих судов в проливе Ланкастера, затем он намеревался на «Предприятии» проследовать до острова Мельвиля и производить здесь обследование до 1850 года, тогда как капитану «Исследователя» поручалось оставить в бухте Леопольда все свои запасы и затем немедленно вернуться в Англию. Такой план должен был быть признан неудачным, тем более, что вследствие позднего прибытия кораблей к месту начала работы нельзя было ожидать широкого развертывания ее еще в 1848 году.
Необходимы были энергичные меры, чтобы воспрепятствовать исполнению этих планов, и потому адмиралтейство созвало совещание для срочного решения вопроса. Парри, Бак, Бичи, Сэбин и Бельчер, собравшиеся для этой цели, решили единогласно, что опасно оставлять Джеймса Росса одного среди льдов Мельвилева пролива, что взаимодействие двух судов обеспечивает в арктических условиях наилучший успех в работе и что необходимо в самом срочном порядке снарядить вспомогательное судно, которое должно будет захватить с собой запас продовольствия для «Исследователя», снабдить им этот корабль и передать ему инструкцию пи в коем случае не возвращаться домой, а продолжать работать совместно с «Предприятием». Для того чтобы при исполнении этой задачи по возможности гарантировать себя от неудачи, адмиралтейство снабдило семь китобойных судов, направлявшихся в эти воды, каждое двенадцатью медными цилиндрами, в которых был заключен соответствующий приказ капитану «Исследователя». Эти цилиндры должны были быть расставлены в различных точках побережья, в расчете на то, что они будут замечены с «Исследователя» и заставят его вернуться обратно. Все старания адмиралтейства были направлены на то, чтобы план действия, предусмотренный инструкцией, остался в силе, чтобы были приложены все старания к выполнению всего задания, вплоть до отправки обследовательских отрядов через Землю Бэнкса к северному побережью Америки. В новом распоряжении содержался пункт, требующий продолжения работ также в лето 1850 года.