Арктур и Кубок Планет
Шрифт:
– Так, а теперь имитируем экстренную посадку, – сказал Герман Мато.
Он перенастроил программу, и шаттл-симулятор, возведенный прямо на лужайке за домом, с силой затрясло.
– Ты падаешь, Финн. До входа в атмосферу планеты тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…
Арктур вцепился в штурвал. Лучший пилот отца, Мато, всегда задавал ему неожиданные задачки, когда он не был к этому готов.
«Как поступила бы Леви-Хоук?» – подумал он. Не зря же все сегодняшнее утро он смотрел записи ее учебных полетов в летной школе.
– Ты падаешь по экспоненте. И совсем скоро сгоришь в атмосфере, если не сбавишь скорость, – равнодушно произнес Мато.
– Торможение! Включить компенсацию перегрузок. Выпустить закрылки. – Арктур неистово дергал рукояти, уводя корабль по спирали.
– Неплохо, – кивнул пилот. – Продолжай. Ты вошел в атмосферу.
– Продолжаю снижать скорость, – крикнул Арктур. Корабль пошел вниз рывками, а он уже десять минут висел вниз головой. Хотелось, чтобы это скорее закончилось, но еще больше хотелось получить похвалу от Мато. – Выпустить тормозные парашюты!
Неожиданно все датчики разом запищали. Что-то пошло не так, и Арктур понятия не имел, что именно.
– Что происходит, Мато?! – Финн в ужасе принялся тыкать на все подряд.
– Откуда я знаю? – Мато картинно зевнул. – И вообще, с кем ты разговариваешь? Ты один, не забывай!
Арктур заскрежетал зубами. Наверняка сейчас отец наблюдает за его тренировкой с балкона, и если он сейчас разобьется, то получит очередную взбучку.
«Думай, идиот, думай! Что ты забыл?» – говорил себе Арктур, но думать под синхронный писк датчиков было не так-то просто.
Через шесть секунд программа сообщила о том, что «корабль сгорел в атмосфере».
– Сгорел? Но я… я… – Арктур с трудом сдерживал слезы.
– Ты забыл активизировать защитную панель, капитан Финн. – Мато явно сочувствовал ему, хоть и не подавал вида. – Обшивка корабля раскалилась до 1000 градусов Цельсия, после чего двигатели рванули один за другим.
Какой дурацкий, обидный промах! Летное дело давалось Арктуру с большим трудом. Когда все остальные участники еще и в ус не дули, отец Финна настоял на том, чтобы его сын приступил к подготовке аж за целый год до Кубка Планет. Он хотел, чтобы Арктур выиграл Кубок и стал политиком, как он. Но у его сына были другие планы.
Арк хотел взять этот чертов Кубок, чтобы переплюнуть отца и получить влияние, которое старшему Финну и не снилось.
Он провалил первые интуитивные тесты на чувство габаритов и прирожденный талант. Страх, что лучший пилот Федерации Герман Мато откажется тренировать его, усиливался с каждым недовольным вздохом. Однако, проанализировав результаты теста Арктура, Мато изрек:
– Будь на твоем месте любой другой претендент, я бы ушел. Но ты…
– Арктур Финн, сын Тигариана Финна. Я знаю, – разочарованно произнес Арк. – Отец хорошо платит вам за мое обучение.
Мато рассмеялся.
– Дело не в этом. Твои тесты ужасны, в тебе нет врожденного дара, как, например, у Веги Леви-Хоук, – сказал Мато. – Ее мышление уникально. Не каждый взрослый опытный пилот способен так тонко чувствовать корабль.
Арктур начал злится. Он ненавидел, когда внимание доставалось не ему, тем более в таком деле, как пилотирование.
– Но я видел, как ты занимаешься с Намикавой, – продолжал Герман Мато. – Ты способен три часа просидеть над книжкой, зубря все эти… чертовы травки.
Арк не смог сдержать улыбки. Так и было. Он предпочитал заучить все, что не понимал, тем самым становясь экспертом в любой области.
– Твое упорство компенсирует недостаток таланта. Я беру тебя в ученики не потому, что твой отец платит мне, – Мато пристально посмотрел Арктуру в глаза, – а потому, что вижу в тебе желание учиться. Никогда не забывай об этом.
Он хотел потрепать Арка по голове, но, заметив, как с балкона наблюдает вездесущий Тигариан Финн, передумал. Кивнув владельцу особняка, он удалился.
Финн-младший испытывал двоякие чувства. С одной стороны, он был рад тому, что лучший пилот будет учить его летному делу, но с другой стороны, слова о том, что он хуже какой-то там девчонки, всерьез задели его.
Однако желание залезть в ее голову и разобраться, что же там такого уникального, только усилилось.
Сейчас
Большое Магелланово Облако
Обида душила Вегу. Она заперлась в каюте Арктура и лежала, уткнувшись в подушку.
«Лучше бы ты дал мне сдохнуть в этой капсуле», – думала она.
Теперь она была на последнем месте. Без корабля, без своего единственного преимущества в виде летного мастерства.
«До скончания века я буду летать с этим придурком, который забывает включать компенсаторы при посадке, – думала она, с ненавистью грызя наволочку зубами. – А потом он будет забирать мои образцы – вообще прекрасно!»
За рассуждениями девушка совсем забыла позвонить Корделии.
В каюту постучали. Это был Арктур.
– Убирайся! – крикнула Вега, для убедительности кинув в дверь ботинок.
– Тебе звонок с Ли Ру. Просили предоставить конфиденциальность, – сухо произнес Арктур.
– Корделия! – в ужасе воскликнула Вега, спрыгивая с кровати.
Арктур протянул ей коммуникатор. По правилам Кубка все сообщения участникам должны были передаваться по громкой связи. Но госпожа Ло имела свои связи и свои рычаги влияния. Наверное, ее секрет заключался в том, что она больше не боялась умереть.
Дождавшись, пока шаги Арктура стихнут, Вега включила коммуникатор. Маленький серебряный волчок завертелся в воздухе и уже через мгновение спроецировал перед ней лицо госпожи Корделии Ло. Прекрасное и гневное.