Арктур и Кубок Планет
Шрифт:
– Проложить курс на ближайшую пла… – начал было он, но последствия шестимесячной гибернации взяли верх. Желудок Арка исторг содержимое, проглоченное на той самой злосчастной вечеринке в честь их отлета с космодрома.
– Вам нужно отдохнуть, капитан, – сказал Патрик, помогая ему подняться. – Пара часов в каюте для отдыха никому не навредит…
– Издеваешься, что ли, второй пилот? – сдвинул брови Арктур. – Да все сейчас на полной мощности летят к планетам! Проложить курс, я сказал!
По закону подлости именно в этот момент его желудок опорожнился повторно. Рискуя быть выкинутым за борт, Патрик убедил Арктура провести диагностику его организма.
– У вас пищевое отравление, – сказал робот, внимательно изучая результаты экспресс-анализов. – Нужна регидратация. Пить много жидкости и отдыхать.
Арктур не стал спорить. «Космос никому не дает второго шанса», – говорил тренер в учебке. Лучше выждать сейчас, чем еще полгода дожидаться команды спасателей с Росс.
– Ладно, – кивнул он. – Передаю управление в твои руки, пилот.
Сказав это, Арктур направился в каюту отдыха, которую (слава богу!) избавили от камер наблюдения по этическим соображениям.
Через двадцать минут голос Патрика нарушил беспокойную дрему Арка.
– Капитан Финн! – Голосовые связки Патрика не могли транслировать эмоции, и все же Арк уловил тревогу.
– В чем дело? – спросил он, поднимаясь на мостик.
Недолгий отдых помог освежить мозг, но самочувствие все равно было далеко до идеального.
– Возможно, вам стоит взглянуть, – доложил Патрик, указывал я на радар. – Корабль соперника, капитан. Возле кротовой норы.
Арктур нахмурился еще сильнее, чем это было возможно. Разве не он был последним из участников?
– Это Вега Леви-Хоук, капитан, – сказал Патрик. – Главный претендент на победу. После вас, разумеется.
Арк не смог сдержать кривой усмешки. Леви-Хоук все еще здесь? Когда все остальные менее одаренные претенденты уже берут одну планету за другой?
– Поверь мне, я прекрасно изучил ее досье. – Арктур скрестил руки на груди, ощущая собственное превосходство. – Окончила пилотную школу в двенадцать лет, первая во всем…
Он осекся. Что-то не сходилось. Арктур еще раз взглянул на радар: корабль Веги медленно дрейфовал в космосе. Почему она все еще здесь?
– Диагностировать ее корабль, – приказал Арктур.
– Уже, капитан. Поверхностная диагностика не показывает каких-либо серьезных повреждений. Она вышла из кротовой норы вместе со всеми, два часа назад.
Черт. Это были плохие новости. Но хуже всего было то, что Арктур прекрасно знал, как поступит дальше.
– Значит, что-то не то с гибернацией. Пристыкуемся и посмотрим, в чем дело!
Патрик на секунду заколебался.
– Вы уверены, капитан? – осторожно произнес робот. – Вы потеряете много времени. Тогда как Леви-Хоук, может быть, уже…
Но Арктур уже облачался в свой скафандр.
– Я крайне ценю твое мнение, Патрик. Но иногда мне кажется, что не стоило перепрошивать тебя настолько кардинально, – сказал он. – Я устраняю конкурентов, превращая их в должников, понятно?
– Ваш план сложен для моего понимания. – Арк почти видел, как мучительно нейросети Патрика обрабатывают полученную информацию. – Это человеческие штучки, да? Логика homo sapiens?
– Надеюсь, что не логика последнего идиота, – пробормотал Арктур, надевая шлем. Оранжевый крест на нем, этот поцелуй солнца, был неуместен среди холодных красок космоса. Оранжевый – цвет Арктура на этом Кубке, тогда как цвет Веги был голубым. Длинная полоса лазурно-голубого тянулась вдоль корпуса ее корабля. Пора было проверить, что на нем не так.
Стыковка прошла без неожиданностей. Шлюзы с мягким шипением распахнулись, и Арктур Финн ступил на капитанский мостик. Его сердце бешено колотилось, но огромным усилием воли он заставил себя дышать ровно.
«Ни в коем случае, повторяю, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не переходи личные границы. Корабль соперника для тебя табу, – говорил тренер. – Если ты когда-нибудь поднимаешься на борт чужого корабля, это может стать для тебя последней ошибкой».
Именно это Арктур сейчас и делал. На мгновение задержавшись в каюте отдыха (она не была здесь, а значит, не проснулась), парень поспешил в медицинский модуль.
Так и есть: над капсулой гибернации горел красный огонек. По каким-то причинам Вега не вышла из искусственного сна, длившегося шесть месяцев. Склонившись над толстым стеклом, Арктур увидел безмятежное лицо спящей – или мертвой? – девушки, погруженное в гибернационную жидкость.
Взглянул на показатели жизнедеятельности – они были критическими: нитевидный пульс, частое и поверхностное дыхание. Арктур много читал об этом: сбой в работе капсулы гибернации, влекущее за собой развитие полиорганной недостаточности. Даже если он разобьет стекло и вытащит Вегу оттуда, она может так и не прийти в себя, оставшись, что называется, овощем.
Веки девушки едва заметно дрогнули. Сомнения грызли Арка. Лучший пилот, фаворитка Кубка, его главная соперница… Он мог бы просто уйти, доложить Патрику, что Вега погибла. Никто и никогда не узнает правды.
На мгновение Арктур поймал свое отражение: все еще слишком худой, слишком нескладный. Слишком напоминающий отца. Только вьющиеся волосы и разрез глаз напоминали маму.
«Уходи, не будь ослом. Ты ничего не можешь сделать, это всего лишь несчастный случай», – говорили логика и здравый смысл.
«Как после этого я буду смотреть тебе в глаза, мам?»
Решение было принято.
– Патрик, прием! – произнес Арктур. – Капсула Веги неисправна, запрашиваю протокол медицинской помощи.