Арлекин

Гамильтон Лорел

–Тогда что же отнимет вас сегодня вечером у вашего Мастера?

–Это мое личное дело.

–Но оно не связано с Жан-Клодом или Ашером?

Я отрицательно покачала головой.

–Тогда может быть ваш Ульфрик?

Я опять покачала головой.

–Ради кого же вы оставили этих троих, Анита? Может ваш Немир-Радж?

–И снова не угадали.

–Я поражен, что вы отвечаете на все мои вопросы.

–Я тоже удивлена. Я думаю, что это потому, что вы продолжаете меня именовать шлюхой, и мне чертовски приятно наблюдать, как вытягивается

ваше лицо по мере получения моих ответов.

–И вы не являетесь шлюхой?
– Его лицо ничего не выражало.

–Я знала, что вы бы не смогли бы этого понять.
– Сказала я.

–О чем вы, миз Блейк?

–Я знаю, что вы можете быть хорошим только, чтобы добиться от меня помощи. Я знаю, что если я вас раздразню, вы станете мелочным и жестоким.

Он слегка поклонился, лишь чуть-чуть.

–Я говорил вам, миз Блейк, мой грех - гордыня.

–А каков мой грех, Мальком?

–Вы ищете оскорблений, миз Блейк?

–Я только хочу услышать это от вас.

–Почему?

–А почему нет?
– парировала я.

–Ну что ж, ваш грех - вожделение, миз Блейк, поскольку оно - грех вашего Мастера и всех его вампиров.

Я покачала головой и почувствовала, как на моем лице появляется неприятная улыбка. Улыбка, которая оставляет глаза холодными, и обычно означает, что меня очень сильно разозлили.

–Это не мой грех, Мальком, это мое благословение, самое дорогое и близкое, что у меня есть.

–И каков тогда ваш грех, миз Блейк?

–Гнев, Мальком, мой грех - это гнев.

–Вы хотите сказать, что я разозлил вас?

–Я всегда на взводе, Мальком. Вы только дали моему гневу конкретную цель.

–Вы кому-нибудь завидуете, миз Блейк?

Я задумала, потом отрицательно покачала головой.

–Нет. Совершенно никому.

–Я не стану спрашивать о лености, вам было бы сложно лениться с вашей работой. Вы не жадная, не обжора. Действительно ли вы тщеславны?

–Временами.
– Ответила я.

–Гнев, вожделение и гордость?

Я кивнула.

–Я полагаю, мы в расчете.

–О, можно ли вообще вести счет таким вещам, миз Блейк.

–Я христианка, так же как и вы, Мальком.

–Вы задумываетесь о Небесах, миз Блейк?

Это был самый худший вопрос из всех, которые только могли быть.

–То, что я делаю последнее время, заставляет меня сомневаться, но моя вера все равно очень сильная. Мои мольбы все так же помогают мне побороть много неприятного. Бог не оставил меня, как того хотели бы фанатичные католики. Я видела зло, Мальком, настоящее зло, и это точно не вы.

Он улыбнулся, нежно, почти смущенно.

–Я приехал к вам за искуплением, миз Блейк.

–Я не думаю, что я могла бы отпустить вам ваши грехи.

–Я хотел бы покаяться священнику перед смертью, миз Блейк, но ни один из них не придет ко мне. Они священнослужители, и даже их атрибутика будет святиться в моем присутствии.

–Нет, освященные предметы начинают святиться только, если верующий напуган, или вы пытаетесь применить к нему вампирскую силу.

Он опустил взгляд, и я поняла, что его глаза полны непролитых слез, переливающихся в них искорками.

–Это действительно так, миз Блейк?

–Да, это я могу вам гарантировать.

Его поведение давало мне повод для беспокойства. Я не хотела беспокоиться за Малькома. В моей жизни и так достаточно людей, заставляющих меня за них волноваться, чтобы добавлять к ним еще и бессмертный вариант Билли Грэма.

–Вы знаете священников, которые согласились бы меня исповедовать?

–Я могу поинтересоваться, но не уверена, что они смогут отпустить вам ваши грехи, ведь в глазах Церкви вы мертвы. К тому же вы основатель одного из огромнейших религиозных сообществ, о котором только могли бы мечтать другие проповедники.

–Я не хочу принуждать их, Анита. Я не желал бы, чтобы они вообще знали о моих грехах. Я бы предпочел… - Он замялся, затем продолжил говорить, но мне показалось, что он хотел сказать что-то иное.
– Спокойствие, я хотел бы обрести спокойствие.

–Откуда вдруг такая потребность в признании и прощении?

–Я все еще верующий, миз Блейк, несмотря на то, что и вампир. Я желаю умереть освобожденным от своих грехов.

–Почему вы ждете смерти?

–Расскажите Жан-Клоду о том, что я рассказал вам о присутствовавших в моей Церкви, расскажите ему о моем стремлении исповедоваться, он поймет.

–Мальком…

Он продолжил движение, но замер, положив руку на дверную ручку.

–Я беру обратно все оскорбления, что говорил вам, миз Блейк. Я не жалею, что приехал к вам. Я лишь жалею, что не сделал этого раньше.

С этими словами он вышел, и дверь мягко закрылась за ним. Я села за свой стол и стала мысленно звать Жан-Клода. Я понятия не имела, что к нам нагрянуло. Но что-то явно было. Что-то большое. Что-то страшное.

Глава 2

Для начала я позвонила в один из клубов Жан-Клода, в Запретный плод. Он вернулся к должности менеджера в этом клубе, когда набрал достаточно управляющих для других заведений. Конечно, я не сразу услышала Жан-Клода. Ответил один из служащих и сообщил, что Жан-Клод занят на сцене. Я сказала ему, что перезвоню, что это важно, и что они должны сделать все, чтобы я как можно скорее смогла с ним поговорить.

Я повесила трубку и уставилась на телефон. Что мог делать мой возлюбленный, когда я сидела за сотни миль от него в офисе? Я представила его темные локоны, бледное совершенство лица и думать стало совсем трудно. Я могла почувствовать его. Я чувствовала женщину, которая цеплялась за него. Он держал ее лицо в своих ладонях, стараясь сделать поцелуй более аккуратным, обезопасить ее губы от своих собственных клыков. Я чувствовала ее вожделение. Видела ее желание отдаться ему здесь и сейчас, прямо перед всеми. Она не смущалась, она безоглядно вожделела его.