Арлекин

Гамильтон Лорел

У меня уже был в руках нож Фредо, наставленный ему в грудь, когда он вдруг ушел из зоны досягаемости. Он смеялся, глубоко и раскатисто. Безграничное счастье, столь неуместное здесь. Он оставил меня с сердцем в одной руке и ножом в другой. Если бы мои руки не были настолько испачканы, я бы потянулась за пистолетом. Конечно, я могла просто свихнуться.

Он вытер свои руки об одежду, но не только об рубашку, он провел ими вниз по своему телу, по груди, по мускулистому торсу, животу, дойдя, наконец, до паха. Он массировал свой пах этими окровавленными руками и смотрел на меня.

Это было

пределом. Я бросила на пол нож и сердце и рванула на поиски ванной. Я бросилась к двери в комнату отдыха. Но ванной там не оказалось. Я упала на пол и меня выворачивало, пока не пошла желчь. Мика положил свою прохладную, вполне человеческую руку мне на лоб, пока я пыталась придти в себя. Натаниэл держал мои волосы, поскольку мои руки все еще были в крови.

Олаф уехал из города. А у меня появился новый кошмар в моем списке. Это Олаф и я, вырезающие сердце из груди Джованни, который во сне брызжет кровью и орет на нас, в то время, как я отвечаю на поцелуй Олафа. Возможно, мне стоило сойти с ума и убить его.

Питер отказался от вакцины и не стал оборотнем. Он вернулся домой, выздоравливая по-человечески медленно, но ему всего шестнадцать и он в отличной форме. Он выздоровеет, но у него останутся на память очень мужественные шрамы. Я понятия не имею, что Эдуард сказал обо всем этом Донне.

И не уверена, что хочу знать.

Доктор Лиллиан наложила швы на следы на моей груди. Она сказала:

–Тебя не беспокоят эти царапины?

Думаю, они меня беспокоили. Я спросила ее, почему царапины на груди остались, тогда, как раны на животе и на боку зажили. Они были серьезнее. Все считают, что это случилось потому, что я питалась от лебедей, что и помогло моим ранам затянуться даже быстрее, чем у ликантропов. Я не уверена, что я «обычный» ликантроп, но Лиллиан попросила меня быть осторожнее.

–Не каждую ночь тебе дадут питаться от целого вида животных.

В этом она права.

Жан-Клод отослал домой Самсона. Он не желает, чтобы пострадал сын его друга. Самсон уехал, так и не переспав со мной. Планы его матери были разрушены Арлекином.

Теперь во мне живет и тигр, благодаря Мамочке Тьме и Соледад. Мы постарались разыскать нескольких тигров, готовых прибыть в Сент-Луис. Хотя то, что случилось, научило меня лучше контролировать моих животных. Или все дело в том, что они меня чуть не разорвали не так давно. Почти освобождение одного, кажется удовлетворило всех. Никто теперь не знает, как оно работает. Не думаю, что это меня хоть сколько-то волнует, пока оно не пытается вырваться наружу.

Хэвен остался в городе с его новыми львами. Джозеф, его жена и его брат все исчезли. Большей части Прайда предложили присоединиться к новому Прайду Хэвена. Некоторые согласились. Хэвен принял мои правила поведения и старается жить по ним.

Мне удалось пока что удержать его от посещения моей постели. Львица удивительно довольна этим фактом. И снова часть меня жалеет о том, что я не знаю, с чего вдруг мой зоопарк стал таким разумным, но большая часть меня хочет просто верить в это чудо. Я просто радуюсь, что хоть что-то стало проще, а не наоборот.

Ричард покинул Церковь прежде, чем я успела вляпаться в новый кошмар. Он никогда не узнает, что у меня был момент совестливости или же это просто была паника. Не так уж важно. Мы больше не встречались. Это может быть и неправильно, но почему-то меня это не беспокоит.

Джейк тоже уехал из города. Странно, кто-то помнит, что он часть Арлекина, а кто-то нет. Он и его Мастер беспокоятся, что Матушка Тьма может вернуться и снова мною воспользоваться. Он подарил мне кулон, сделанный из металла настолько мягкого, что я могла бы погнуть его края. На нем вырезаны символы, значения которых я не знаю. У меня будет возможность показать его своему метафизическому гуру Марианне в следующий уикенд. Джейк заставил меня пообещать, что я буду носить кулон постоянно. После того, как я увидела в Церкви ноги Матушки в туфельках с жемчугом, я не задумываясь пообещала носить амулет. Это слишком маленькая цена за то, чтобы избежать траха с Мамочкой.

Я нашла священника, который согласился исповедовать Малькома. Я думаю, на это ушло три дня с перерывами на обед, не меньше, чтобы выслушать все, что тот успел совершить за свою долгую жизнь.

Ремус и Циско по прежнему мертвы. И ничто не способно это изменить. Я могла бы поднять их в виде зомби, но вот вернуть к жизни, нет. Последние слова Ремуса звучат в моей голове снова и снова «мне очень жаль». Жаль чего? Он сожалел, что ему не удалось меня защитить? Сожалел, что вот-вот умрет? Сожалел просто потому что? Или я была тем, о ком он сожалел. Я убила его.

Питер иногда звонил мне, и мы вместе обсуждали нашу вину. Это были не первые смерти, в которых я чувствовала себя виноватой, но они были самыми новыми. Питер все еще собирался вырасти похожим на своего перспективного приемного папочку. Если уж смерть Циско и то, что он сам чуть не умер, не заставили его изменить своего решения стать наемником, то мне пробовать не стоит.

Был еще один разговор, к которому я старалась не возвращаться… Разговор о желаниях Натаниэла, о том, чтобы принять все его потребности и воплотить их. Я обсуждала с Жан-Клодом возможность того, что Байрон научит меня правильно доминировать над Натаниэлом. Жан-Клод согласился, что если я хочу и правда стать настоящим хозяином нашего котенка, мне стоит найти учителя. Но Жан-Клод предложил немного другого на эту роль, того, у кого гораздо лучше получалось быть верхним. Ашер был бы очень счастлив преподавать мне БДСМ, если бы я согласилась у него учиться. Честно говоря, я не была уверена, что хочу этому учиться, но для пользы Натаниэла согласилась попробовать. Это я сказала? Ну если у меня не получится, я буду знать, что пыталась. Если я этого не сделаю, и мы разойдемся - это будет только моя вина. Я больше не хотела чувствовать себя причиной нового разрыва. Должно быть, я задумывалась, что было бы, пойди я на компромисс с Ричардом. Возможно, Ричард согласился бы спать со мной, когда не будет под рукой никого подходящего. Возможно, я не хотела оглядываться назад, на Натаниэла, и задаваться вопросом, что было бы если бы… Я пойду на компромисс, я прогнусь, хотя это и не самая моя сильная сторона. Иногда мне кажется, что в очередном таком прогибе я просто сломаюсь. Будет ли разрешение Ашеру учить меня, как сделать счастливым Натаниэла, крахом для меня самой? Я надеюсь, что нет.