Арлекин

Гамильтон Лорел

–Сколько сейчас жертв?

–По одной на каждый ордер, но если я повременю с исполнением, можно ли будет как-то развязать мне руки?

–Возможно.

–Возможно, - повторила я.

–Oui.

–Ты знаешь, как это сделать побыстрее?

–Ты использовала свое влияние, чтобы получать ордера ранее. Ты спасла нашего Эвери.

–Он не «наш» Эвери.

–Он стал бы твоим, если бы ты ему позволила.
– Его тон был каким-то слабым.

–Ты ревнуешь к Эвери Сибруку? Он же мертв всего два года.

–Слишком свежий для ревности, ты хочешь сказать.

–А как тогда?

–Это была моя кровь, на которой

он поклялся, принося присягу, ma petite, но не я стал его хозяином. Я должен был стать его Мастером, но я думаю, что возьми он и твою кровь, и было бы уже неясно, кто стал бы его истинным Мастером.

–Ты хочешь сказать, что Клятва на моей крови сильнее, чем на твоей?

–Я говорю, что есть такая вероятность.

Теперь настала моя очередь замолчать. Я была некромантом, не просто аниматором, поднимающим зомби, а настоящим некромантом. Вообще я могла управлять не только зомби. Мы до сих пор ломали головы над тем, кем еще я могла бы управлять.

–Мальком сказал, что он не уверен, кто из нас стал бы слугой, а кто Мастером.

–Он, конечно, глуп, но не дурак.

–Я думаю, он догадался обо всем.
– Сказала я.

–Тогда все просто. Иди на свидание с Натаниэлом, отпразднуйте вашу годовщину. Это не наша проблема, больше чем когда-либо. Постараемся не сделать ее еще и нашей, ради жизни тех, кого мы любим.

–О, огромное спасибо за это информацию, благодаря которой я смогу спокойно пойти на свидание и посмотреть фильм, не боясь, что мне что-то угрожает.

На самом деле я чувствовала себя немного глупой из-за сегодняшнего вечера. Натаниэл хотел отпраздновать нашу годовщину. Проблема была в том, что мы никак не могли решить, когда же наши отношения перешли от дружеских к более близким. Поэтому он выбрал день и торжественно назвал его нашей годовщиной. Если бы меня это так не смущало, я бы выбрала в качестве годовщины дату нашей первой встречи. Только было бы очень сложно объяснить друзьям, почему именно этот день.

Жан-Клод вздохнул, и на сей раз это не было сексуально, скорее грустно и отдавало разбитым сердцем.

–Я не против того, чтобы вы сегодня отпраздновали вашу годовщину, ma petite. Не только ради тебя, но и ради Натаниэла, поскольку он в остальное время работает, а ты очень любишь романтику. Мне просто хотелось бы, чтобы годовщина у тебя была и со мной тоже.

–И какую же дату ты бы выбрал в качестве годовщины?
– спросила я голосом, полным сарказма и яда.

–Помнишь ту ночь, когда мы занимались любовью впервые, когда ты себе любить меня?

–Черт, ты уже задумывался об этом.

–Почему тебе так мешают эмоции, ma petite?

Хотела бы я ему ответить, но не могла. По крайней мере, правдиво не могла.

–Я не знаю, и я сожалею, что я такая заноза в заднице. Я сожалею, что не позволяю тебе и остальным делать мне какие-либо знаки внимания, которые вам бы хотелось ко мне проявить. Мне очень жаль, что меня так трудно любить.

–Теперь ты еще и с собой так же поступаешь.

–Я боюсь, я зла и расстроена, и я не хочу, чтобы ты расплачивался за это, потому что это не твоя вина. Но теперь, после твоих слов, я просто не в силах отменить сегодняшний вечер с Натаниэлом.

Я задумалась над тем, что только что сказала.

–Ты ублюдок, ты сделал это нарочно. Ты заставил меня серьезнее отнестись к празднованию годовщины с Натаниэлом.

–Может

быть, но ты - его первая настоящая девушка, а ему уже двадцать. Это для него очень важно, этот вечер.

–Он назначил свидание мне, а не тебе.

–Но если все твои мужчины счастливы, то и ты счастлива, а это делает мою жизнь куда как проще.

Это заставило меня рассмеяться.

–Ты все таки гад.

–Я больше ничего бы не пожелал, ma petite, как только праздновать раз в году годовщину того первого раза, когда ты пришла ко мне. Если эта первая скромная попытка отпраздновать такую дату провалится, то я просто и не стану пробовать. Но мне очень хотелось бы, чтобы все удалось.

Я вздохнула и ткнулась лбов в телефонный аппарат. Я расслышала его восклицания:

–Ma petite, ma petite, ты все еще тут?

Я поднесла трубку к лицу и сказала:

–Я тут. Несчастная, но все еще здесь. Я пойду, все равно уже нет времени переодеваться.

–Я думаю, Натаниэл гораздо больше оценит, что ты согласилась праздновать годовщину, чем то, как ты одета.

–И это я слышу от человека, который меня одевает, как истинный фетишист.

–Не так часто, как мне хотелось бы.

Прежде, чем я смогла бы возразить, он сказал:

–Je t`aime.

Что значило по-французски «Я люблю тебя». И повесил трубку.

Глава 3

Я слишком опаздывала, даже чтобы забежать домой до свидания. Один мой звонок, и Натаниэл согласился встретиться уже около кинотеатра. Но ни голосом, ни малейшей интонацией он не показал, что ему это не нравится. Я думаю, он боялся мне что-то высказывать, боялся, что я потом буду это использовать в своих интересах, чтобы отменить празднование годовщины. Вероятно он был в чем-то прав. По последним подсчетам у меня было уже шесть мужчин. Когда вы встречаетесь с таким количеством людей, годовщины начинают выглядеть, как нечто дико лицемерное. Я о том, что годовщина - это что-то такое, что ты стараешься устроить только с тем самым, разве нет? Я все еще разрабатывала свою стратегию поведения со всеми моими мужчинами. Я все еще пыталась убедить себя, что при таком обилии мужчин не должно быть любимчиков. Я все еще боролась со своими мыслями о том, что они все особенные. Когда я оставалась одна, не с кем-либо из них, не видя их, не чувствуя их метафизически, я начинала чувствовать себя не в своей тарелке, и даже глупо. Я понимала, что это глупо и неправильно, пока не увидела Натаниэла, ждущего меня у дверей кинотеатра.

Он был ростом уже пять футов шесть дюймов. Только за последний месяц он вырос на полдюйма. В свои двадцать, а весной уже и двадцать один год, он превращался в мужчину, плечи становились все шире, что обычно бывает в более раннем возрасте. Я вообще переживала за его привязанность к клубам, которая меня так раздражала, а ему так нравилась. Сейчас он был настолько высок, что мне пришлось остановиться немного поодаль, чтобы взглянуть на него во весь его рост.

Я стояла в самом центре мельтешащей толпы, какая бывает только вечером в пятницу, и на какую-то долю секунды я забыла обо всем, даже о том, что в городе объявилось что-то настолько страшное, что смогло напугать и Жан-Клода, и Малькома. Да, Жан-Клод уверил меня, что мы в полной безопасности, но тем не менее это было бы на меня непохожим, быть беспечной в толпе.