Армадэль. Том 2
Шрифт:
Он ждал, желая проверить, будет ли повиноваться мистер Бэшуд. Бэшуду строго было приказано, когда Аллэн приедет, не терять его из виду, но так как неожиданное появление Мидуинтера могло служить объяснением его поступка, то ему ничего более не оставалось, как повиноваться. С угрюмой покорностью исполнил он данное ему приказание. Ключи от багажа Аллэна были отданы слуге-иностранцу, которого он привёз с собой. Слуге велено было ждать приказаний господина в гостинице. Через несколько минут кэб выехал со станции, Мидуинтер и Аллэн сидели внутри, а Бэшуд с кучером на козлах.
В двенадцатом часу в эту ночь мисс Гуильт, стоя одна у окна,
Ночь была туманная, но теперь небо прояснилось и сияла луна. Она отворила окно, чтобы посмотреть и послушать. При свете луны она увидела Аллэна, вышедшего из кэба и обернувшегося что-то сказать человеку, сидящему внутри. Голос, ответивший ему, прежде чем человек вылез из кэба в свою очередь, сказал мисс Гуильт, что спутник Аллэна был её муж. То же самое окаменение, которое произошло с нею при свидании с ним накануне, овладело ею теперь. Она стояла у окна бледная и неподвижная, расстроенная, постаревшая, стояла, как тогда, когда в первый раз встретила его во вдовьем трауре. Бэшуд, прокравшийся один на второй этаж сделать донесение, понял, как только на неё взглянул, что это донесение было излишнее.
— Это не моя вина, — вот всё, что он сказал, когда она медленно повернула голову и посмотрела на него. — Они встретились, и их нельзя было разлучить.
Она глубоко вздохнула и сделала Бэшуду знак, чтобы он молчал.
— Подождите немного, — сказала она. — Я знаю все.
Отвернувшись от него при этих словах, мисс Гуильт медленно прошла по коридору до самого дальнего конца, повернулась и возвратилась к Бэшуду с нахмуренным лбом и опущенной головой — вся её грация и красота исчезли, остались только врождённые грация и красота в движениях её стана, рук и ног.
— Вы хотите говорить со мною? — спросила она, между тем как мысли её были далеко от него, а глаза рассеянно смотрели на Бэшуда, когда она задавала этот вопрос.
Тот собрался с мужеством, как никогда ещё не собирался в её присутствии.
— Не доводите меня до отчаяния! — закричал он резко. — Не смотрите на меня таким образом теперь, когда я узнал…
— Что вы узнали? — спросила она с минутным удивлением на лице, удивлением, исчезнувшим прежде, чем Бэшуд собрался с духом, чтобы продолжать.
— Не мистер Армадэль отнял вас у меня, — отвечал Бэшуд, — а мистер Мидуинтер. Я вчера узнал это по вашему лицу. Зачем вы подписали ваше имя «Армадэль», когда писали ко мне? Зачем вы и теперь ещё называетесь миссис Армадэль?
Он произнёс эти смелые слова с большими интервалами, с усилием сопротивляясь её влиянию над ним, усилием, которое было и жалко и страшно видеть. Она в первый раз посмотрела на него с состраданием.
— Я печалюсь, что не пожалела вас, когда мы встретились в первый раз, — сказала она кротко, — так как жалею вас теперь.
Она взяла Бэшуда за руку и заговорила с ним с заметным терпением, но без малейшего признака волнения.
— Вы уже ждали по моей просьбе, — сказала она, — подождите до завтра, и вы узнаете все. Если вы не верите ничему другому, что я вам говорила, вы можете поверить тому, что я говорю вам теперь: это кончится сегодня.
Когда она произнесла эти слова, шаги доктора послышались на улице. Бэшуд отошёл от неё, и сердце его забилось невыразимой
«Это кончится сегодня!» — повторил он про себя, едва переводя дух и отходя в дальний конец коридора.
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — весело сказал доктор, когда они встретились. — Мне нечего говорить такого, миссис Армадэль, что вы или все другие не могли бы слышать.
Бэшуд продолжал идти в дальний конец коридора, все повторяя:
— Это кончится сегодня!
Доктор прошёл мимо него и подошёл к мисс Гуильт.
— Вы, без сомнения, слышали, — начал он самым спокойным тоном, — что мистер Армадэль приехал. Позвольте мне прибавить, милостивая государыня, что нет ни малейшей причины для особого волнения с вашей стороны. Ему не противоречили ни в чём, и он так спокоен и сговорчив, как только могут пожелать его лучшие друзья. Я сообщил ему, что сегодня невозможно иметь свидание с молодой девицей, но что он сможет увидать её (с надлежащими предосторожностями) очень рано утром, как только она проснётся завтра. Так как поблизости нет гостиницы, я должен был при сложившихся обстоятельствах предложить ему остановиться на ночь в лечебнице. Он принял предложение с величайшей признательностью и поблагодарил самым сердечным и трогательным образом за мои старания успокоить его. Всё идёт вполне удовлетворительно до сих пор! Но случилось было маленькое препятствие — теперь счастливо побеждённое, — о котором я считаю нужным упомянуть вам, прежде чем мы разойдёмся на ночлег.
Подготовив себе почву этими словами (так что Бэшуд мог его слышать) для показания, которое он прежде изъявил намерение сделать в случае, если Аллэн умрёт в лечебнице, доктор хотел продолжать, но его внимание было привлечено звуком, донёсшимся снизу, как будто скрипнула дверь, которую старались отворить.
Он немедленно сошёл вниз и отпер дверь, соединяющую первый и второй этажи, которую он запер за собой, когда шёл наверх. Но человек, старавшийся отпереть дверь (если только действительно кто-нибудь старался) был проворнее его. Доктор посмотрел вдоль коридора и через лестницу в переднюю и, не заприметив ничего, вернулся к мисс Гуильт, снова заперев дверь.
— Извините меня, — продолжал он, — мне послышалось что-то внизу. Касательно маленького препятствия, о котором я сейчас говорил, позвольте мне сообщить вам, что мистер Армадэль привёз с собой друга, носящего странное имя Мидуинтера. Вы знаете этого господина? — спросил доктор, с подозрением глядя на неё, странно не вязавшимся с равнодушием в его голосе.
— Я знаю, что он старый друг мистера Армадэля, — сказала она. — И он…
Голос изменил ей, и она опустила глаза под твёрдым проницательным взглядом доктора. Она преодолела минутную слабость и в свою очередь спросила:
— И он также остаётся здесь ночевать?
— Мистер Мидуинтер очень груб в обращении и имеет подозрительный характер, — ответил доктор, пристально наблюдая за нею. — Он принудил меня оставить его ночевать здесь, как только мистер Армадэль принял моё приглашение.
Он остановился, чтоб заметить действие этих слов на мисс Гуильт. Так как она оставила его в совершенном неведении предосторожностью, с какою она избегала упоминать об имени, принятом её мужем, с их первого свидания, подозрения доктора, конечно, были весьма неопределенны. Он услышал, что голос подвёл её, увидел, как изменилось её лицо. Он подозревал только, что она что-то скрывает о Мидуинтере, и больше ничего.