Армагеддон. Омнибус

Грин Джонатан

— Но с тех пор, как я снова ступил на этот мир, я вижу только бесславный конец нашего задания и триумф падших сил Хаоса. И никогда раньше я не страдал от мучительных видений в тот момент, когда Император и боевые братья столь сильно нуждались во мне. Вот что беспокоит меня больше всего, отец.

В воздухе между капелланом и чемпионом, жрецом и кающимся повисла тишина. Именно это беспокоило и самого Вольфрама ничуть не меньше остальных деталей парализующего видения, которое пришло так не вовремя.

— Что это значит? — Ансгар умоляюще смотрел на маску-череп капеллана. Его глаза — органический и аугметированный — смотрели

на великолепно детализованную и изысканно украшенную набожными символами броню наставника, часто повторяющиеся выгравированные черепа на наплечниках, рельефные восковые печати чистоты и аккуратно вышитое монашеское облачение.

Он был похож на грешника, стоявшего на коленях на крутом откосе перед капелланом, резкий утренний свет сиял на белых наплечниках, а буквы религиозных цитат блестели золотым огнём.

— Мы должны верить, что сумеем понять видение, когда с очищающим огнём и праведным рвением обрушим божественное возмездие Императора на головы Его врагов, — ответил Вольфрам, сжав рукой в бронированной перчатке розарий на цепочке на шее.

— Что я должен сделать, чтобы искупить недостаток веры?

— Ты должен верить в Императора. Никто из нас не может сделать больше. Потому что без веры даже боевые братья могучих Адептус Астартес — ничто. Но с верой мы завоюем галактику во имя Его.

Капеллан протянул руку с крозиусом Ансгару. Чемпион закрыл глаза и поцеловал оружие. Сотворив символ Храмовников на груди, он зашептал искреннюю покаянную молитву Императору.

— Мы не явим врагам жалости, — пророкотал Вольфрам.

— Мы не явим страха перед лицом любых опасностей, что станут перед нами, — поклялся Ансгар.

— И мы не явим сожалений, когда крестовый поход приведёт нас к самому концу, чего бы нам это не стоило или какие бы жертвы мы не принесли во имя Его.

— Во имя Его.

— За Императора, за примарха и за Сигизмунда, — вместе завершили они.

— Братья, подойдите, — приказал капеллан, пока чемпион поднимался и надевал шлем. — Прежде чем мы продолжим ниспосланный свыше поиск, давайте обновим данные нами клятвы.

Продвижение Чёрных Храмовников сквозь джунгли замедлилось. Во-первых, приходилось проверять, что они идут в правильном направлении. За дни, прошедшие после исчезновения роты Герхарда, в сельве прошли сильные ливни. Они могли даже изменить пейзаж опустошительными оползнями и вызвать потоки, которые пробивали отмели и прокладывали новые русла во влажных джунглях. Возможно, только благодаря направляющей руке Императора до сих пор оставались следы прошедших здесь боевых братьев.

И ещё дело было в брате Джерольде.

Ни один из рыцарей, ни на миг не пожелал бы, чтобы ветерана не было с ними, но как уже заметили на борту “Божественной Ярости” обычно дредноуты не присоединялись к истребительным командам, потому что подобные задания часто требовали быстроты и незаметности.

Храмовники, возможно, и не справились бы без него с оркеозавром или в битве на Чумных Болотах. Но не было никаких сомнений, что сейчас дредноут тормозил их. А в данных обстоятельствах скорость могла стать решающим фактором. Чем дольше они ищут пропавших братьев и драгоценное геносемя, тем больше шансов, что миссия завершится неудачей. Промедление означает, что даже если им удастся вернуть геносемя, то нартециум может хранить прогеноидные железы в здоровом

и пригодном для нового использования состоянии ограниченное время, а если стазисный контейнер будет повреждён, то это время значительно сократится.

И тут появилась новая угроза, ставшая помехой и так медленному походу истребительной команды.

Когда второй день путешествия Храмовников по бесконечным джунглям подходил к концу, небеса затмили серые дождевые тучи. В полдень стало темно, как вечером, и начали падать первые тяжёлые капли дождя. Но это было ничто в сравнении с тем, что ждало рыцарей дальше в сердце сельвы.

Спустя два часа ливень закончился, покинув окружавшие космических десантников смертельными зелёными объятиями лиственные леса. Сильно пахло влажной гнилью, лиственным перегноем и пропитавшейся водой почвой. Красные многоножки — не уступавшие в длину катачанским гадюкам — сновали по коре и мульче, ноги рыцарей с каждым шагом вязли в земле, облака ослепительных узорных бабочек садились на удивительно яркие орхидеи, лакая нектар разворачивающимися как кнут трубчатыми хоботками.

Неожиданный ливень закончился, и атмосфера джунглей изменилась. Скопление тёмных муссонных облаков далеко на западе потрескивало красными молниями. И именно на западе находилась их цель.

— Похоже, радиационный шторм застигнет нас в самом сердце джунглей, — предположил Ансгар. — Нам едва удалось избежать такого же метеорологического монстра в ядовитых пустошах за Цитаделью Клейна. Но как он мог оказаться в экваториальных ливневых лесах?

Радиационные штормы Армагеддона были нечестивым результатом тысячелетий бесконтрольного промышленного загрязнения планетарного масштаба и нескольких гибельных для экологии войн. Храмовник знал, что обычно они не покидали пределы пепельных пустошей Прайма и Секунд.

— Это — не радиационный шторм, — мрачно ответил Вольфрам. — Разве ты не чувствуешь их? Болезненные миазмы в воздухе?

Ансгар чувствовал. Он чувствовал их и раньше, но только не в присутствии орков.

Он столкнулся с ними во Вратах Дуранона на реликтовом мире Казалт. Испытал во время защиты Храма Бессмертного Императора на Макарис Тертии. Чувствовал на борту “Красной Резни”, когда рыцари Бранта брали на абордаж крейсер предателей.

Это было отвращение от мерзкого коварного присутствия Хаоса.

А затем схлынули все сомнения и страхи, и разум вернулся к мучительным видениям, которые он получил в разгар схватки истребительной команды с неуправляемым боевым зверем зелёнокожих.

…Он стоял на краю кратера, вокруг увядшие безмолвные джунгли и искривлённые сухие стволы деревьев… Ветер завывал, подобно изголодавшемуся зверю, разрывая лес на части… Кольцо камней, менгиры с зазубренными наконечниками устремились в разбушевавшееся небо подобно когтям…

Ухмыляющиеся лица кровожадных демонов… Нечестивые монументы потрескивали болезненной фиолетовой люминесценцией варп-магии… Грозовые фронты, окрашенные в ржавый кровавый цвет, раздувались и клокотали над головой… Воздух сгустился от пагубных миазм варпа… Смертельная барабанная дробь грома, словно богохульное оружие грохотало по расплавленной и осквернённой броне… Зарождался адский шторм… Чёрная молния ударила в камни, кровь багровым дождём полилась с расколовшихся небес… Реальность разорвалась и все ужасы варпа хлынули в мир…