Армагеддон. Омнибус
Шрифт:
Теперь уже диких ксеносов превзошли числом, огневой мощью и окружили. Их возбуждённые крики и боевой задор сменились паническими воплями и отчаянием. Зелёнокожие гибли от неумолимо наступавших гвардейцев. Нимрод узнал в них охотников на орков.
Граната подбросила в воздух очередного ксеноса, рогатый шлем, гремя, покатился по земле. Другого ловко выпотрошил цепным мечом седеющий грубый человек с короткой стрижкой и шрамами. Хеллган Курна пробил дыру в боку зелёнокожего и по локоть оторвал руку с оружием.
Один из дикарей метнул топор
Послышался резкий крик — это одна из шальных пуль ксеносов попала в ногу кому-то из охотников. Темноволосый человек присел, сжав кровавую рану в голени и крича сквозь зубы от боли. Лейтенант с трудом разглядел среди деревьев фигуру в плаще, она выстрелила по удачливому орку из оружия похожего на примитивное пороховое ружьё. Но внешний вид никак не сказался на смертоносности. Тремейн с удивлением наблюдал, как из ствола вырвался разряд энергии, пронёсся вниз во вспышке яркого сине-белого света и разнёс толстый череп зелёнокожего снайпера.
Шум битвы стих столь же внезапно, как и возник. Все орки были мертвы.
Седой ветеран направился к камню, за которым всё ещё прятались Нимрод и потный Курн. Лейтенант поднялся, постарался по возможности привести себя в порядок, а затем выпрямился, словно собрался отдать честь как на плацу.
— Ты из КГА, не так ли? — грубо спросил подошедший.
— Точнее лейтенант Нимрод Тремейн из Командной Гвардии Армагеддона, — резко ответил офицер. — А вы кто такие?
— Мы те, кто только что спас ваши задницы.
— Что ты сказал? — Бориско недоверчиво уставился на лейтенанта.
У него ястребиный хищный характер, подумал сержант. Он никому не позволит встать между собой и своей добычей, и никогда не сдастся, преследуя её. Присутствие огрина-телохранителя только усиливало это впечатление.
Павле вспомнил печально известные слова генерала Крила во время освобождения Кихота-9, которые повторили сотни командующих: Не знаю, какое впечатление он производит на врага, но меня он чертовски пугает. Если лейтенант Тремейн на твоей стороне, то он верен тебе до конца жизни. Но если он против тебя?
До споривших Бориско и Нимрода ветер донёс вонь и дым горящих орочьих трупов. Охотники собрали тела зелёнокожих на дне оврага, и Йодль поджёг их из мелтагана.
— Я сказал, что должен закончить задание. Это — вопрос всеобщей безопасности. И я буду признателен, если ты будешь называть меня “сэр”, сержант.
— Мои приказы — сэр — доставить вас в “Церберу” и передать вашим сослуживцам, лейтенант.
— Значит, я отменяю их, сержант. И думаю, ты понимаешь, что я выше по званию.
— Только не здесь, — ухмыльнулся Раус.
— Заткнись,
Если и было в Павле что-то постоянное — хотя его командиры с трудом в это верили — так это неистовая верность Армагеддону и субординации, даже если он сам и непочтительно отзывался о ней. Если вышестоящий офицер отдал ему приказ, даже если при этом пришлось слегка надавить, в конечном счёте, сержант выполнял его.
Он — охотник на ксеносов, но терпел присутствие чужака-крута, потому что так приказали. После этого отказаться от прошлых приказов в пользу Тремейна было сущим пустяком.
И кроме того он испытывал невольное уважение к этой важной птице из КГА. Лейтенант — безжалостный человек, но таким и должен быть тот, кто хочет продержаться в Зелёнке хотя бы час, не говоря уже о дне, что он и сумел сделать.
— Так что у вас за задание, раз оно может повлиять на ход этой грязной войны?
— Ты будешь сопровождать меня до тайной научно-исследовательской базы подкульта ксенос-генеторов Адептус Механикус.
— Научно-исследовательская база? Здесь?
— Именно это я и сказал.
— Я думал, что знал обо всех наших базах в этой части Зелёнки.
— Очевидно не обо всех, — нетерпеливо вздохнул лейтенант.
— И что вам там нужно?
— Это информация для ограниченного круга лиц, сержант.
— И позволю предположить, что мне её знать не положено.
— Нет. Не положено.
Бориско по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке рядом с родившимся в улье политиканом.
— А что если я откажусь, сэр?
— Ты не откажешься. Ты — охотник на орков, офицер одного из наших самых верных полков, который защищает родину от зелёнокожей угрозы и, исходя из вышесказанного, я считаю тебя человеком чести. Ты не откажешься исполнять приказы вышестоящего командира.
"Чтоб он провалился в Огненные Пустоши и обратно", — подумал Павле. — "Как он смеет использовать такой аргумент. Да, я — человек чести, но как он смеет разыгрывать эту карту"!
Сержант посмотрел на своих парней, которые стояли вокруг. Он видел в их глазах усталость, разочарование, даже отчаянное желание вернуться в знакомую обстановку “Церберы”.
Принимая решение, он понимал, что предаёт их всех.
— Итак, в какую сторону мы направимся?
Лейтенант, половину лица которого покрывали беспорядочные свежие шрамы, посмотрел на Бориско хищным птичьим взглядом.
— Юго-запад.
Павле уставился на землю, массируя виски мозолистыми пальцами. От запаха горевших орков к горлу подступала желчь.
— Мне нужно сообщить об этом. Маршал Вайн должен знать…
— Нет. Ты ничего не сообщишь ему.
— Но таковы правила.
— К чёрту правила. Теперь я отдаю тебе приказы. Это — тайная операция. Не будет никакого обмена сообщениями с “Церберой”.
Сержант посмотрел на навес джунглей и громко и раздражённо выдохнул.
— Клим, соедини меня с “Церберой”, — устало произнёс он.