Армагедец… или валькирия & горгулья
Шрифт:
Она вообще изменилась до неузнаваемости, вживаясь в образ человека.
И охамела вконец.
Раньше в моей избушке места не нашлось для обеденного стола, приходилось обедать за компьютерным столом, а теперь он был завален пудрами, кремами, тушью, помадой, красками, солнцезащитными очками… И шкаф перестал быть моим, там прочно обосновались мусульманские абайи, издали, галабеи, какие-то балахоны, тюбетейки с бусами и косичками, выписанные по интернету со всего мира.
Прикрыв меня от пуль грабителей и вытаскивая из тюрьмы, она решила, что я обязана ей жизнью четырежды, а, значит, со мной можно не церемониться. Ее абсолютно не смущало, что мы живем в «избушке на курьих ножках», и уж тем более, что она занимает в этой избушке слишком много
– Вообще-то это из-за золота меня чуть не посадили, и грабить пришли тоже из-за золота. И денег не так много, потому что у нас кто-то кашу есть не желает, ему мяса подавай! – возмущалась я, пытаясь воззвать к ее совести.
Да, деньги таяли с немыслимой скоростью. Одежду, дороже трех тысяч я даже не щупала, проходила мимо, а она купила платье за пятьдесят тысяч! Расшитый золотом, темно-синий балахон-джалабия с хиджабом.
Ей, видите ли, нужно выглядеть.
И она выглядела! В торговом центре и на улице на нее оборачивались, ломая шеи.
– Слышь, может, мы уже пойдем спасать твой мир? – я, честное слово, устала и от нее, и каждый день быть битой, и с магией у меня ничего не получалось. Я даже огненный шар не могла удержать пару секунд, не то чтобы в меч его трансформировать. И с полетами у меня был полный швах. Удержаться, падая с высоты, еще куда не шло, а подняться вверх…
– Пойдем, но позже. Сначала обеспечим тыл. Я тут карту посмотрела, нашла участок в Краснодарском крае, – выдала она с радостной миной, открывая на мониторе спутниковую карту. – Дорого, но нам он нужен, – ткнула она в монитор обрезанным когтем, замаскированным под пораженный грибком ноготь. – То, что к тебе приехала богатая тетя из Турции, сбежавшая от мужа с золотишком, пока работает, но вопросов слишком много. Кроме того, мы должны где-то разместить армию. Здесь, на снегу, следы и последствия тренировок будут слишком заметны, а там зима на пять месяцев короче. И место укромное. Посмотри, с одной стороны горы, с другой лес, река рядом, трасса, газовая труба.
– Какую армию?! – я схватилась за голову.
– Нашу. Я видела у камня придворного главного мага. Я не маг, учитель из меня никакой, – признала она свое поражение. – Нужно его вытащить. А еще, подозреваю, здесь прозябают мои несчастные безглазые сородичи, – крупная слеза скатилась по щеке, и несчастный взгляд, обращенный на меня.
А вот фигушки!
– Еще сбежавшие тети из Турции? И где они будут спать? – не поддалась я на провокацию.
– Спать они могут и во дворе. Главное, как не вызвать подозрений. Ты посмотри, мы ж тут как на витрине, – раздраженно ткнула она в окно.
Ну да, мой огород просматривался со всех сторон. С одной стороны, соседские дома, с другой – покатый лог и речушка-грязнулька, из которой уже в августе поднимался холодный туман, побивая картошку и кабачки фитофторой, за ней подъем, а дальше еще одна улица с коттеджами, с окнами на мою территорию.
– Поэтому я остаюсь тут, присматривать за хозяйством и подыскивать покупателей, а ты летишь в Краснодар, оформляешь землю. Участок большой. А еще денег должно хватить на дом, – не терпящем возражения тоном приказала она.
– Значит, спасение откладывается, – удовлетворенно констатировала я.
– Тот мир сто лет ждал, думаю, еще пара годочков погоды не сделает. Сначала нужно понять, что с твоим миром не так. Этот мир безусловно хорош, но только боги его почему-то облетают десятой дорогой. Чувствую, здесь нечто похожее, что-то делает людей апатичными и безразличными. В глубокую кому не впадают, но предкоматозное состояние присутствует. И только маг может с этим пожирателем человеческой энергии разобраться. Поймем, кто или что обесточивает души тут, будем иметь представление, с чем столкнемся там. Кроме того, как мы по такому снегу будем строить капище для призыва богов или искать место для установки портала в другие миры? Портал должен работать в обе стороны, иначе мы в мирах заблудимся. Оттуда нам на Терру не попасть, вход в наш мир остался только здесь. И этот вход – ты, через камень-портал на Терре. А если сможем новый установить и к камню привязать, кто-то должен портал охранять, чтобы грибники и ценители камней его не порушили. Участок я уже посмотрела, задаток внесла, теперь твоя очередь – оформить на себя и на меня документы. Доверенность от своего имени я на тебя сделала. Для капища высокое место нужно, и оно у нас будет – рядом с домом, – она снова уткнулась в монитор, разглядывая карту. – И до моря недалеко, – хрюкнула удовлетворенно.
Ну да. С того времени, как мы вернулись, прошла целая вечность. Точнее, четыре месяца. Мы вернулись в августе, а сейчас на дворе стоял конец декабря. Снега намело по самую крышу, а в Крыму лили дожди, наполняя высохшие водохранилища. Значит, и в Краснодарском крае тепло.
– Я смотрю, очеловечилась ты совсем. Непорядок! – я ворчливо вытаскивала дорожную сумку.
Вот именно!
На Терре горгульи числились придомовыми охранными зверюшками, и жили так же. Ютились в пещерках, в беседках, могли на коврике под дверями поспать – кто на что горазд. Правда, при дворце им платили жалование, чтобы могли сами себя накормить, купить какие-то безделушки, а у оборотней их просто считали зверями. И почему-то все горгульи с этим соглашались. Может, потому, что документы им не выдавали, все они были на одно лицо, и это лицо могло измениться до неузнаваемости в любой момент. Не знаю, и она не знала, просто так было принято, а здесь горгулью понесло. Определенно ей нравилось чувствовать себя человеком.
Я как-то спросила у нее:
– И что, никогда не хотелось сломать стереотип? Заиметь свой угол, с садиком, с удобным лежаком, с маленькими горгульками?
– Хотелось, – ответила она. – Но мы всегда были свободны и независимы.
– Какая же это свобода: спать под забором, прятать имущество, служить за кусок мяса? Это не свобода, это рабство.
– Поэтому все горгульи мечтают попасть на службу. Имея деньги, можно еще свободней стать. Выпить эля, завести друзей, глаз, опять же, прикупить запасной. Это наша ахиллесова пята, – призналась она. – Без глаз мы как слепые котята – не видим, не слышим, не можем собрать силу. Да, иметь свой угол неплохо. Но туда всегда могут прийти воры и украсть глаза. А во дворце у нас была казарма, ее охраняли.
– Ну так завела бы охрану. Скооперировалась бы с кем-нибудь. Зато не одна, было б с кем вечерком в картишки перекинуться.
– У меня денег таких не было никогда.
– Для кооперации деньги не нужны, у всех равная доля ответственности.
– А почему ты не кооперировалась?
– У нас не принято.
– А сломать стереотип?
– Ладно, уговорила, один-один, ничья, – согласилась я. – Я не смогу переписать на чужого человека половину имущества. Опытным путем установлено: почти всегда начинается дележка. И второй выигрывает, у него документы – имущество отдано добровольно. А без документов он не будет вкладывать, потому что в любой момент могут выставить его. Замкнутый круг.
Участок, чуть больше восьмидесяти соток, мне и понравился, и не понравился. От Краснодара далеко, море и крупные прибрежные населенные пункты рядом, но за горным массивом. Работа в приморских городишках сезонная, а ездить на работу в Краснодар – на бензине разоришься. Одно утешение, рядом элитные коттеджи, используемые богатенькими чиновниками под дачи. Соответственно, газ, электричество, трасса в двух километрах. Но горгулья уперлась и ни в какую: люди живут – и мы выживем, нам, видите ли, конспирация нужна.