Армия теней
Шрифт:
Срочное задание заставляет меня отправиться в дорогу. Что за облегчение для женщины, приютившей меня!
* * *
В тот же день, когда я покинул мадам С., в ее квартиру нагрянула полиция. Обыск не дал результатов, но они все равно увезли мадам С.
* * *
Я уехал, чтобы закончить ряд схем, которые готовил уже долго. Ими очень интересуется Лондон. Я поехал к фермеру, который живет недалеко от моей цели. Он предоставляет мне всю информацию. Чтобы меня никто не заметил в этом очень тщательно охраняемом районе, врач из ближайшего города на машине привозит меня к опушке, откуда я пешком под защитой кустов добираюсь до фермы. В этот раз
Я обедал с моим фермером и показывал ему мои схемы. Едва я засунул их назад в карман, как солдат, которого я видел на тропинке, вошел и знаком приказал мне следовать за ним. Дорога была отрезана. На мгновение я подумал было прыгнуть ему на спину, выцарапать глаза и убить его. Но я боялся подвести фермера под расстрел. По той же причине я не решился избавиться от схем. Солдат привел меня на военный пост к дежурному офицеру и изложил ему мое дело. Этот лейтенант был смуглым и темноволосым, и, хорошо помню, его лицо дало мне надежду. Я предпочитаю темноволосых немцев блондинам.
– Что вы делаете на ферме? - спросил меня лейтенант. У меня было время, чтобы заранее подготовить ответ. Я сказал, что я агент страховой сельскохозяйственной компании.
– Какой страховой компании?
– Цюрихской, - ответил я. Я сказал так не случайно. Я не знаю, какой импульс подсказал мне, что если какое-то название и могло бы заинтересовать офицера, то именно это. Оказалось, что он хорошо знал Цюрих, как и я. Мы поговорили об его парках, музеях и театрах и вообще о Швейцарии, и немец отпустил меня без обыска.
* * *
Схемы, которые я подготовил, мне следовало передать в большом деловом офисе в Париже на Авеню дель Опера. Два дня спустя, путешествуя только местными поездами, я появился там. Как только я протянул руку к звонку, как дверь открылась сама собой. Чья-то рука мягко схватила меня за запястье и втянула вовнутрь. Я столкнулся с немецкими полицейскими. С утра офис стал ловушкой.
– Кто вы? Зачем вы сюда пришли?
Я придумал объяснение, связанное с обычными коммерческими делами.
– Ваши документы?
Я показал самые новые, изготовленные после того, как за мной начали следить те два старика. Один из полицейских подошел к телефону и стал говорить со штаб-квартирой Гестапо. Я понимаю немецкий и смог понять суть беседы. На другом конце провода полицейского попросили прочесть список имен. Я услышал имя, которым пользовался всего десять дней назад. Полицейский вернулся ко мне, вернул мне бумаги и вытолкнул за дверь. Я старался идти как можно медленнее. В помещении консьержа мне показалось, что я увидел человека в очках. Я спокойно вышел и пошел по улице, останавливаясь у витрин магазинов. В нескольких шагах от меня двигался человек в очках. Потом я дошел до булочной, в которой, как я знал, было два выхода. Таким путем я выиграл несколько минут. Я увидел пожарное депо, где нашел нескольких благожелательно настроенных людей. Они спрятали меня в пожарной машине и привезли на ней к торговцу подержанной мебелью на левом берегу, одному из лучших наших агентов. Я передал ему схемы и наследующий день покинул Париж, толкая перед собой тачку, полную старых стульев.
Три раза подряд я успешно избежал самого худшего. Что за необычайная комбинация невероятностей! Верующий назвал бы это чудом. Игрок в "баккара" сказал бы, что это хорошая рука.
* * *
Подобрал укрытие в маленькой деревушке в доме у мясника - подпольного забойщика скота. Каждый день кто-то приносит ему свинью, теленка или барашка, из которого он выпускает кровь, убивает и режет. Его защищает все население, которое он кормит дешевым мясом. Этот человек - святой черного рынка. Он не берет с людей больше, чем нужно ему на жизнь. Обманывать немцев и Виши - самое лучшее развлечение для него. Он прячет и кормит меня за смешную плату. Он дает мне лучшую вырезку. Я объедаюсь мясом, вот так чудо. Подпольный мясник прячет еще одного бывшего министра, которого вскоре отправят в Лондон. Мы вместе играем в шары. Погода чудесная, горный воздух бодрит, и дни пролетают быстро.
* * *
Когда кто-то, как мы, меняет одно случайное убежище на другое, по милости сообщников, по доброй воле или из-за преследования, приходится посещать самые необычные места. Способность удивляться притупляется. Но мое новое убежище полностью оживило мое умение удивляться.
Это маленький особняк восемнадцатого века, с окнами, дверьми, обоями, картинами и мебелью того времени. Вокруг него посажены тихие деревья, а перед фасадом разместился пруд с цветущими водяными лилиями. Тропы поросли мхом, и кажется, что все уснуло за этими обваливающимися стенами, окружающими парк.
Особняк принадлежит двум старым дамам, сестрам, которые никогда не были замужем. Здесь они живут более трех четвертей века. У них был брат, которого они обожали. Он погиб на войне в 1914 году. Их друзья постепенно умерли, и теперь они никого не знают. Поместье находится далеко от дорог, и они никогда не видели немцев. Их пища, состоящая из овощей и молочных продуктов, не изменилась и по-прежнему поставляется им старым фермером.
Мир и жизнь забыли об этих женщинах.
Мой подпольный мясник встречается время от времени со старым фермером. Фермер рассказал обо мне этим дамам, и вот я здесь.
Днем я гуляю среди заколдованных деревьев, где животные не боятся человека. Вечерами я слушаю песни лягушек, а потом - крики ушастой совы. Во время трапез старые дамы на изысканном французском задают мне вопросы о войне. Но им трудно понять мои ответы, потому что они не знают, что такое самолет, танк, радио и даже телефон. Они погрузились в своеобразный летаргический сон еще в начале прошлой войны. Смерть брата навсегда остановила для них движение вселенной. Единственная война, которая для них реальна и жива в памяти, это война 1870 года. Их отец, дяди и старшие кузены принимали в ней участие. Истории, собранные ими об этом, создают ауру волнения молодости этих двух женщин. Их ненависть к пруссакам относится к тому времени, когда я еще не родился.
Однажды я попытался кратко набросать этим старым леди картину сопротивления. Они качали своими маленькими морщинистыми головами. - Я поняла, сестра, - сказала одна из них, - они как "вольные стрелки". - Но приличные и с хорошими манерами, сестра, - поспешила добавить другая.
* * *
Время идет. Время значит много. Я часто думаю о шефе. Он бы бесконечно смог жить в месте, вроде этого. Мне хотелось бы иметь его книгу единственную, которую он написал. Об этом знает очень мало людей. Но немногие ученые люди, разбросанные по миру, считают Ж. равным себе, именно из-за этой книги. Именно из-за этой книги и я хотел познакомиться с ним. Уже долгое время он был моим интеллектуальным ориентиром