Армия возмездия (Они называют меня наемником - 6)

Эхерн Джерри

Дверь, видимо, заложенная изнутри массивным деревянным брусом, попросту сорвалась со всех четырех петель и с громовым треском рухнула внутрь, на безукоризненно отполированный паркет.

Нервы шведа не выдержали, грянула короткая очередь. И тотчас оборвалась. Ибо из кабинета никто не стрелял.

Наемники молниями влетели внутрь - опять-таки, в заранее установленном порядке: первым - Кудзихара, вторым - Фрост, а все остальные - следом.

Точно атакующая рысь, Кудзихара кинулся к письменному столу возле дальнего, забранного пурпурными шторами окна.

Ошеломленный Эрнесто Рамон, сорокалетний красавец в безукоризненном смокинге, поднимался из кресла, хватая рукоять револьвера, засунутого прямо за пояс и выглядевшего довольно странно в сочетании с безукоризненным костюмом.

– Бей Рамона!
– заорал Финч.

Кудзихаре никаких дополнительных наставлений не требовалось. Он просто взмахнул рукой и метнул занесенный клинок, ибо кабинет оказался просторным, а пересекать его, рискуя наткнуться на пулю, японец не желал.

Тесак мелькнул, перевернулся, вонзился точно в основание горла. Не желая полностью отдавать подчиненному честь окончательной победы и, к тому же, помня, что нож, в отличие от выстрела, не оглушает жертву мгновенно. Фрост нажал на гашетку.

Безукоризненно белая, крахмальная сорочка Эрнесто Рамона покрылась багровыми дырами - наемник целился в середину грудной кости. Самозванный диктатор отлетел, выбил спиною оконное стекло, сотряс крепкую раму и покатился на пол.

Грянула гивэнсовская М-16.

Лишь сейчас Фрост сообразил, что у огромной карты, висевшей на стене справа, стояли двое кубинцев. Один из них уже опрокинулся и застыл, второй, раненный в живот, сгибался пополам и умирал, падая.

– Руки верхом!

Как выяснилось, в кабинете обретался еще и четвертый человек. Именно его и взял на мушку могучий швед. Фрост сей же час разглядел генеральские знаки различия на широких, неуклюжих погонах.

Командующий кубинскими "добровольцами"!

Профессионал: застыл не шевелясь при первых же признаках беды. Но сначала поднял руки. Выкрик Свернбьорга был уже чистейшей и совершенно лишней формальностью...

– Где караулы? Сколько? Живо, скотина!
– завопил Фрост, подскакивая к высшему фиделевскому чину.
– Если сюда сунется хоть один солдат, первым убитым сделаешься ты!

Генерал очень слабо усмехнулся:

– Во дворце, кроме нас, никого не оставалось. Отбивают нападение ваших головорезов. Я один, вас - шестеро... Успокойтесь.

– Мы не волнуемся, ваше превосходительство, - осклабился Фрост.
– Но вносим поправку: головорезы не наши. Это ваши головорезы.

– Не понимаю.

– Мы успешно стравили рамоновцев с рамоновцами. Сейчас они занимаются взаимным истреблением.

– Проклятье!
– прошептал кубинец.

На хорошем английском изъясняется, подумал Фрост. Но особо размышлять не доводилось. Надлежало добиться необходимого сразу же, покуда первый шок не миновал, и генерал пребывал в полной растерянности.

Мундир под мышками кубинца набрякал потом. Крупные капли влаги выступили на лбу. Генерал был смертельно бледен, однако старался держаться с невозмутимым достоинством. Пятерка, подумал Фрост. С минусом, но все равно, пятерка за поведение...

Наемники обступили пленного.

– Выбора нет, генерал, - внушительно и раздельно произнес Генри Фрост. Вернее, выбор имеется, однако не думаю, что вы станете долго колебаться. Приказывайте своим "интернационалистам" сию минуту сложить оружие, сдаться и отправляться на родной остров без малейшего ущерба - телесного или морального. Гарантирую обращение в полном согласии с международными нормами. Либо... Фрост выдержал преднамеренную паузу.

– Либо?..
– хриплым голосом повторил кубинец.

– Либо Финч раздробит вам обе коленные чашечки малокалиберными пулями; я отстрелю кончик носа - неминуемо выжгу при этом глаза, между прочим, - а Кудзихара медленно вспорет живот. Минут пятнадцать спустя, разумеется. И намотает кишки на винтовочный ствол. Делайте выбор. Даю полминуты.

– Вы - одноглазый капитан Фрост...

– Какая проницательность, - ухмыльнулся наемник, упирая по-прежнему горячее дуло в нос кубинцу.

– Si, Io veo11... Но, сами понимаете, нужен радиопередатчик.

– Вас проводят Финч и Кудзихара. Шевелитесь, генерал. Эти ребята не отличаются ни терпением, ни снисходительностью.

Пленный двинулся по паркету, сопровождаемый двумя отряженными в конвоиры наемниками.

– Эй!
– окликнул Фрост.

Генерал остановился, повернул голову.

– Даю слово чести. Если вы сдержите обещание, любой, кто посмеет обидеть вас или последнего из ваших рядовых, будет немедленно расстрелян. Вот этими руками.

И капитан Фрост показал кубинцу свои перепачканные пороховой гарью ладони.

– Благодарю, - криво усмехнулся кубинец.
– Но только, что скажет Фидель?

Фрост пожал плечами.

– Ваш диктатор, вам и знать лучше.

Наемник вынул из внутреннего кармана тщательно припрятанную пачку и впервые за истекшие сутки с наслаждением закурил "Кэмел". Вонючий сигарный табак уже надоел Фросту хуже горькой редьки.

Глава двадцать шестая

В шесть часов пополудни, когда солнце уже начинало закатываться, радио коммунистического правительства передало официальное сообщение о полной и безоговорочной капитуляции. Войска Адольфо Коммачо заняли столицу и частично продвинулись дальше, в глубь страны. Сражения большей частью прекратились. Лишь кое-где отдельные очаги сопротивления доводилось подавлять огнем и штыками.

Фрост безукоризненно сдержал данное кубинскому генералу слово. Ни единого из добровольно сложивших оружие "интернационалистов" не расстреляли. Нескольким, особо дерзким и наглым воякам, разъяренные горожане пытались, правда, вышибить зубы, но Фрост пресек подобные попытки в зародыше.

К рассвету все было кончено и улажено. Вокруг Сан-Луиса оборудовали оборонительные позиции, хотя наемник не видел в этом ни малейшей нужды; по улицам ходили повстанческие патрули, мирным жителям раздавали хлеб и крупу.