Армянские сказки

Автор неизвестен

выкинула? Мы пришли к тебе с жалобой на нее.

Тут царь разгневался и велел во что бы то

ни стало поймать старуху. Старуху поймали

и привели к царю. Тот ее исколотил до того,

что она перестала дышать. Потом царь

приказал обернуть ее тело в войлок и отдать

погонщикам мулов, чтобы они бросили ее в море.

Погонщики навьючили тело старухи на мула

и отправились к морю. Неподалеку от моря

старуха очнулась, приподнялась и села.

Погонщики

опешили.

— Вернитесь к царю, — сказала им

старуха,— и поздравьте его: скажите, что, мол, твоя

матушка ожила. Я завещала, чтобы после моей

смерти меня бросили в море.

Погонщики мулов поспешно вернулись к царю

и доложили:

— Царь, поздравляем, мать твоя ожила и

просила прислать за ней людей, чтобы ее

доставили к тебе.

— Да чтоб обрушился ваш дом!

Бегите назад, поймайте ее и доставьте сюда. —

приказал царь.

Когда они побежали назад, там уже -не

оказалось ни старухи, ни мулов: старуха загнала

мулов в лодку и переправилась на другой

берег. Погонщики вернулись с пустыми руками.

— А где же старуха? — спросил царь.

— Царь, — ответили те, — покуда мы

добрались до берега, она уже успела погрузить

мулов на судно и выйти в море.

Царь сказал женщине, нищему и купцу:

— Что же я могу сделать для вас, раз она

со мной сыграла такую штуку?

Те повесили головы и отправились восвояси.

«Маргаритнер», кн. II. Записана

в араратской деревне (Вагаршапат).

Шли два человека и беседовали между собой.

Один спросил у другого:

— А вот скажи, кому следует пойти

вперед — правому или неправому?

— Правому.

— Нет, неправому.

Они побились об заклад, что спросят об этом

у первого же встречного, и кто из них

выиграет, тот вырежет другому глаза. Вскоре они

набрели на старика, и неправый спросил у него:

— Дед, кому следует пойти вперед —

правому или неправому?

— Неправому, — ответил старик.

— Вот видишь, — сказал неправый, — дай

вырежу тебе глаза.

Старик достал из кармана нож, дал

неправому и говорит:

— На, вырежь.

Неправый вырезал правому глаза и бросил

его у ворот развалившейся мельницы. Спустя

некоторое время, возвратился владелец

мельницы и увидел правого.

— Что ты тут лежишь, дружище?

Правый рассказал ему все, что с ним

случилось.

— Вставай, пойдем ко мне, —

до каких же

пор будешь тут лежать.

— Нет, — ответил правый, — я не пойду

к тебе, а лучше проводи меня на мельницу. Я

останусь там до утра, а после подумаю, что

мне делать.

— Да ведь на моей мельнице водятся черти—

они тебя погубят.

— Чертей я не боюсь—пусть будет, что

будет.

Мельник взвалил правого себе на плечи,

понес и положил его в углу на мельнице, а сам

вернулся домой.

В полночь на мельнице поднялась суматоха:

отовсюду туда слетались черти. Один из них

сказал:

— Я свел с ума царскую дочь.

— Велика важность, — ответил другой, —

если убьют черную собаку пастуха и кровью

собаки помажут тело девушки — она исцелится.

— А я вчера встретил двух путников,—

сказал, третий, — споривших между собой о том,

кому следует пойти вперед — правому или

неправому. Я им предстал в виде старика, и они

меня спросили об этом. Я сказал, что

неправому, и, достав из кармана нож, дал неправому,

а тот вырезал глаза правому.

— Это тоже не ахти какая штука, — ответил

другой чорт. — Если слепец подойдет к чинаре,

стоящей у мельницы, да станет копать под

ней — появится вода; глаза у него в кармане —

он вложит их в глазницы, смочит водой и про-

зреет.

— А я поссорил двух людей над золотом,

находящимся под мельничным камнем, и они

убили друг друга, — сказал один из чертей.

Но тут запел петух, и черти мигом исчезли.

Утром пришел хозяин мельницы и спросил

правого:

— Ну что, брат, ночью с тобой ничего не

случилось?

— Нет, — ответил тот, -—ничего не

случилось. У мельницы есть чинара?

— Да, есть.

— Поведи меня туда и брось под ее тень.

Хозяин мельницы исполнил его просьбу и сам

ушел. Правый стал руками рыть землю и вскоре

почувствовал, что сочится вода. Глаза его были

у него в кармане. Он их достал, вложил в

глазницы, помочил водой и исцелился. Встав на

ноги, он поднял мельничный камень и нашел

там две меры золота. Захватив золото, он

отправился к пастуху, владельцу черной собаки.

Собака при виде правого хотела было

наброситься на него, но пастух во-время подоспел.

— Не продашь ли ты мне, пастух, эту

собаку?

— Нет, она не продажная.

— Я дам за нее сто рублей.

Услышав о таких деньгах, пастух даже

затрясся.

— Давай, давай, продаю!