Аромат апельсинов
Шрифт:
***
Только я вошла в дом и сделала пару шагов, как на меня обрушилось зловонное цунами. Глаза заслезились от смрада перезревшего, заплесневелого апельсина. Раньше запах был гораздо слабее. Мягче. И не столь неприятный, несмотря на всё, что он предвещал. Но сейчас я подверглась лобовой атаке на моё обоняние, перед которой дрогнула.
Я вытянула руки и вслепую ухватилась за перила, но они выскользнули из моих пальцев. Через пару шагов я споткнулась. Закрывая рот и нос руками, я пыталась сдержать запах, который
С отвращением я отдёрнула руку от лица, нервно вытерла её об одежду, но мне становилось всё хуже и хуже. Куда бы я ни повернулась, запах окутывал меня, как дыхание чумы. Я не могла от него освободиться, он был не только вокруг меня. Он был во мне. Он был на мне.
Я сама была им.
Земной шар накренился, я ползла на локтях и коленях, будто вылетела из карусели или упала с качелей и неправильно приземлилась. Казалось… Казалось…
Казалось, я летела в бездну.
Глава 14
— Привет.
При звуке тихого, низкого голоса я открываю глаза. Узнаю голос. Узнаю прикосновение руки к моей руке, хоть и не вижу кто это. Но даже с закрытыми глазами, я знаю, что это Джонни.
— Привет, — моргаю я в ярком солнечном свете.
Жара обрушивается на меня вместе с тысячей разнообразных запахов, но апельсином не пахнет. Делаю глубокий вдох и стараюсь не подавать вида, что совершенно сбита с толку. Как бы повёл себя Джонни, если бы я рухнула на пол, дёргаясь и дрожа? Если бы вела себя, как сумасшедшая?
В одной руке парень держит бумажный пакет с продуктами, другой прикрывает глаза от солнца.
— Ты прибыла как раз вовремя. У нас вечеринка.
Его голос звучит довольно сдержанно. Подозрительно. Да и взгляд, которым он меня рассматривает, не особо сердечный.
— Супер! — в моём же голосе, напротив, звучит тепло и наигранное веселье.
— Пойдём, — он поудобнее устраивает пакет на бедре и опять прикрывает глаза рукой, чтобы снова оглядеть меня с ног до головы. — Может, ты тоже хочешь раздеться?
Неудивительно, что я потею. На мне до сих пор зимнее пальто, но не то, которое вернул мне Джонни. Хотя оно моё самое любимое, я не смогла решиться его надеть. Мне очень неловко вспоминать о том инциденте. Кроме пальто на мне ещё шарф и перчатки.
— Верно, — мой смех звучит надтреснуто. — Держу пари, ты задаёшься вопросом, почему я так одета.
— Не особо.
Мы стоим рядом друг с другом и молчим. Я потею. Джонни убирает руку от глаз. От палящего солнца они сверкают, как бриллианты. Оно слишком яркое и красное, чтобы смотреть на него.
— Пойдём. Возьми себе что-нибудь выпить, а то хватит солнечный удар, — говорит Джонни спустя полминуты. — Пойдём, Эмм.
Я следую за ним в дом, иду по коридору к кухне,
Джонни убирает покупки. Я стягиваю тёплые вещи и с облегчением вздыхаю. На мне простая белая рубашка с перламутровыми пуговками. Я расстёгиваю две верхние, закатываю рукава и сразу же чувствую себя лучше. Я обмахиваюсь и собираю тяжёлые волосы, которые влажной волной лежат на шее. Как бы мне сейчас пригодилась заколка или резинка для волос.
— Вот, — Джонни бросает мне какую-то штуковину из толстой кожи, проколотую деревянным стержнем.
Я вопросительно смотрю на него.
— Что это?
— Это твоё, — говорит он. — Для волос.
Ничего подобного мне раньше не встречалось. Я верчу её в руках, чувствую мягкую кожу, которая образует какой-то цветок с виноградной лозой. И снова смотрю на Джонни.
— Это моё?
— Да, — Джонни пожимает плечами. — Ты в прошлый раз забыла здесь.
— Ты уверен? Разве я… — с одной стороны, мне не хочется пользоваться тем, что принадлежит кому-то другому. С другой стороны, я жду не дождусь, когда соберу на затылке волосы.
— Уверен, уверен, — он снова пожимает плечами. — Но, если не хочешь, можешь не брать.
Я вспоминаю, куда засунула резинку, и вытаскиваю её.
— Всё нормально. У меня вот что есть.
Он немного качает головой. По крайней мере, сейчас с улыбкой.
— Как хочешь.
Опираясь на столешницу, Джонни наблюдает, как я затягиваю волосы на затылке. Сегодня на нём снова бандана, возможно, по той же причине, что и я собираю пучок. Мне нравится, когда волосы падают ему на глаза, а ему, возможно, нет.
Мы смотрим друг на друга и не произносим ни слова.
— Итак, — говорю я после долгой минуты молчания. — Когда вечеринка?
— Когда вечеринка? — смеётся Джонни.
Он до сих пор не предлагает мне попить, хотя знает, что мне требуется вода. Рот пересох, я слегка вздрагиваю при глотании. Пот на моей коже медленно высыхает. Я смотрю Джонни в глаза. Спокойное и непрерывное сердцебиение в момент моего пробуждения сейчас учащается.
— Иди сюда, — говорит он.
Я встаю и, будто в замедленной съёмке, двигаюсь к нему сквозь тягучий, как патока, воздух. Я пью его поцелуй, будто воду, но он меня не охлаждает. Он гладит мои голые предплечья, и подхватывают меня чуть выше локтя. Этого небольшого прикосновения достаточно, чтобы у меня по спине побежали мурашки. Мои соски тут же болезненно набухают, между ног горит огнём.