Аромат роз
Шрифт:
– Пап, ты помнишь Лиз?
Старик пару секунд задумчиво смотрел на нее, а затем улыбнулся:
– Вы были в суде, когда слушалось дело.
Элизабет еще в первый раз отметила про себя, что Флетчер Харкорт когда-то был видным мужчиной, но сегодня она обратила внимание, что к нему вернулась, пусть даже частично, его прежняя властность.
– Рада с вами познакомиться, мистер Харкорт.
Зак нагнулся и взял ее за руку. Седые брови его отца тотчас поползли вверх.
– Сдается мне, вы знакомы уже не первый день.
– Лиз – консультант по вопросам семейных отношений. Мы с ней познакомились в «Тин Вижн» несколько месяцев назад, но я не могу избавиться от ощущения, что ждал ее всю свою жизнь.
– Что ж, многообещающее начало. Только не говори мне, будто волк-одиночка задумал остепениться.
Зак поднес руку Элизабет к своим губам.
– Мы собираемся пожениться, пап. Лиз давно не терпится сказать мне «да», и я не хотел бы упускать такой момент.
Лицо Флетчера озарилось искренней улыбкой.
– Мои поздравления. А когда же бракосочетание?
– Завтра я еще не готов, к тому же Лиз хочет, чтобы это было нечто более торжественное, чем просто забежать к магистрату за свидетельством.
– Нет-нет. Никаких пышных церемоний, только для самых близких друзей и родных, – сказала она. – И чтобы непременно там были вы.
Флетчер протянул руку, и Зак крепко взял ее в свою.
– Сынок, как я за тебя рад!
– Мы пока не решили, где будем жить. Скажу честно, я не из тех, кто считает, что супруги могут жить порознь. Кстати, я уже начал подумывать о том, а не принять ли мне предложение Нобла и не перебраться ли в Сан-Франциско. Мы планируем открыть там новый офис. Не думаю, чтобы у Лиз возникли проблемы с работой. Полагаю, она легко ее себе найдет, а потом, когда пойдут дети, будет видно.
Отец кивнул. Вид у него был донельзя довольный.
– Вы даже не представляете, как вы меня обрадовали. Теперь мне есть о чем мечтать. Скажу больше: у меня появилась причина желать для себя полного выздоровления, чтобы поскорее выбраться отсюда.
В дверном проеме возник мужской силуэт.
– Как? Я смотрю, ты задумал покинуть лечебницу? Я правильно понял? Рановато, скажу я тебе. Лично я не советовал бы тебе торопиться.
Зак через плечо посмотрел на брата:
– Привет, Карсон. Ты как раз вовремя, чтобы услышать последнюю новость.
– Вот как? И что же это за новость?
– Мы с Лиз решили пожениться.
Было видно, что Карсон слегка растерян.
– Действительно, новость, – произнес он и скептически улыбнулся Элизабет. – И надолго ли, по-твоему, его хватит после свадьбы? По-моему, самое большее, на год, а может, и того меньше.
Своей язвительной фразой Карсон рассчитывал выбить Элизабет из колеи. Но вместо этого она взорвалась гневом:
– Ты совершенно не знаешь собственного брата, Карсон. Ты никогда его толком не знал.
Лицо Флетчера Харкорта побагровело.
– Карсон, ты всю жизнь завидовал Заку. Я наделся, что со временем ты перерастешь эту свою зависть. Но, видно, я надеялся зря. – И он, нахмурив брови, посмотрел на Карсона. Что-то изменилось в его взгляде, а лицо приняло слегка страдальческое выражение.
– В чем дело, отец? – спросил Зак.
– Не знаю. Просто в голове у меня промелькнула какая-то мысль, но тотчас ускользнула… И вот теперь я стараюсь припомнить. – Флетчер покачал головой, как будто хотел вернуть к жизни какое-то далекое воспоминание. – Это наверняка что-то важное, вот только оно все время ускользает от меня, не дает уцепиться.
– Все в порядке, пап, – сказал Зак. – Не надо себя напрягать. Твоя мысль сама вернется к тебе.
Однако Флетчер продолжил борьбу с собственной памятью. Увы, промелькнувшая в его голове мысль упорно отказывалась всплывать на поверхность.
– Да брось ты это дело, – произнес Карсон. – Какая разница, что было в прошлом. Лучше подумай о будущем.
Флетчер посмотрел на своего светловолосого сына, и в глазах его застыло выражение ужаса.
– О господи! Я вспомнил, что случилось в тот вечер, когда я упал с лестницы! – Он приподнялся с кресла, глядя на Карсона так, будто увидел перед собой призрака. – Я слышал, как в ту ночь ты говорил по телефону. Мы оба были наверху, каждый в своей комнате. Я не знал, что линия занята, и, когда поднял трубку, услышал на том конце провода голос Джейка Бенсона.
Карсон посмотрел на отца свирепым взглядом:
– Ты не можешь этого помнить. Врач сказал, что с такой травмой, как у тебя, шанс, что ты вспомнишь вещи, так или иначе связанные с твоим падением, равен одному из тысячи.
– Вот как? Но я почему-то помню, как Джейк требовал у тебя денег. Он сказал, что, если ты ему не заплатишь, он расскажет правду об аварии, в которую попал Зак и из-за которой его посадили в тюрьму. Он сказал, что, если ты ему не заплатишь еще пятьдесят тысяч, он расскажет полиции, что произошло на самом деле. Что в ту ночь за рулем машины сидел ты, а не Зак. Это ты выехал на встречную полосу, это ты убил того человека, а не Зак. Убийца ты, Карсон!
Карсон бросил взгляд на брата. Лицо Зака сделалось мертвенно-бледным.
– Так это ты сидел за рулем в ту ночь? Это ты врезался во встречный автомобиль и убил водителя?
– Что ты его слушаешь? Он сам не знает, что говорит. Он еще не до конца пришел в себя после операции.
– Ни черта собачьего! Он отлично знает, что говорит.
– Это точно, – произнес Флетчер. – Ты сказал Бенсону, чтобы тот пришел к тебе домой и ты дашь ему деньги. – Флетчер поднялся с кресла во весь рост и, хотя ноги его дрожали, в обвинительном жесте указал пальцем на Карсона. – Он как раз входил в дверь, когда я задал тебе вопрос о разговоре, которому я случайно стал свидетелем. Джейк стоял в дверях, когда ты столкнул меня с лестницы!
И в этот момент фрагменты мозаики в голове Зака встали на свои места. Теперь ему было понятно, почему Карсон так противился операции. Брат боялся, что Флетчер вспомнит, что произошло в тот вечер, который едва не стоил ему жизни.
Зак посмотрел на Карсона, и еще один фрагмент встал на место.
– Сукин сын! Ты убил его! Ты убил Джейка Бенсона и закопал под домом!
– Да ты псих! Такой же, как и наш старикан.
– Ты бессовестно врал все эти годы и врешь сейчас! В тот вечер, когда произошла авария, ты ведь не выпил ни капли алкоголя. Суд наверняка счел бы ее несчастным случаем, и на этом дело бы и кончилось, но ты предпочел отправить за решетку ни в чем не повинного человека, лишь бы только твоя собственная репутация осталась незапятнанной.