Аромат теней
Шрифт:
– Ты меня ударил, – обвиняюще сказала я, а потом добавила, обратившись к Уоррену: – А ты ему позволил.
– Ну, мы ведь не могли допустить, чтобы мертвая женщина ходила по городу? – парировал Уоррен, словно это разумный аргумент.
– Ты обещал, что вы об этом позаботитесь, что все подчистите и у меня не будет никаких неприятностей.
– Так мы и сделали, – ответил Уоррен, скрестив руки. – Тебя не могут обвинить в преступлении, поскольку единственная погибшая – это ты.
– Но я не хочу быть мертвой! – крикнула я голосом другого человека. – Что мне теперь делать? Выходить только по ночам? Сосать кровь
Уоррен выглядел обиженным.
– Прости, но это единственное, что я мог сделать в спешке в сложившихся обстоятельствах. Нам нужно было не допустить, чтобы ты попала в тюрьму, не говоря уже о том, чтобы осталась в живых, поэтому мы привезли тебя сюда.
Я осмотрелась. Где это «сюда»? Похоже на обычную больничную палату: неудобная кровать, машины и приборы, издающие звуки. Очень плохие обои.
– Ты в частной клинке за городом, – подтвердил мою догадку Майках. – Я здесь работаю.
– Ты врач? – спросила я, глядя на его пальцы-сосиски и огромный рост. Скорее похож на быка в лабораторном халате.
– Майках занимается всеми случаями, которые могут вызвать вопросы у смертных врачей, – объяснил Уоррен. – Он гений со скальпелем.
Почему-то у меня возникло впечатление, что грань между гением и безумным ученым здесь почти неразличима.
Я закрыла глаза и снова опустила голову на подушку. Может, это один из моих снов. И я в любое мгновение могу проснуться и быть собой, Уоррен по-прежнему будет бродягой, а Майках в каком-нибудь баре будет наливать полицейским «будвайзер». В реальности я бы сейчас выпила пива.
– Вот и отлично, – произнес Майках, заставляя мой сон свернуться. Я почувствовала его ладонь у себя на подбородке, он поворачивал в разные стороны голову. – Я сам проделал всю работу, и, если можно так говорить о себе, работа отличная.
– Почему ты трогаешь мое лицо? – Я открыла глаза. – Почему он трогает мое лицо?!
Уоррен выглядел раздосадованным, Майках – удивленным. Он покосился на Уоррена.
– Ты ей еще не рассказал?
– Что он мне не рассказал?
Уоррен слегка рассмеялся – от этого звука у меня напряглись нервы, и я резко повернула к нему голову. – Я как раз собирался к этому перейти.
– Черт возьми! – выругалась я чужим голосом, ни к кому не обращаясь. – Могу я посмотреть в зеркало?
– На самом деле все не так плохо, – заметил Уоррен и отступил: Майках бросил на него пронзительный взгляд. – Я имею в виду, что ты великолепна. Никто и представить себе не сможет, что это ты.
– Большое спасибо. – Я осторожно поднесла руку к лицу. Все казалось нормальным, пока я не добралась до моего носа – вернее, до носа той, кому он принадлежал. Мой нос был сломан во время тренировки, и его легкая неправильность придавала моему лицу некое орлиное свойство. Во всяком случае я предпочитала так думать. На самом деле я смертельно боялась хирургических операций – иронично, учитывая обстоятельства.
Я начала ощупывать лицо ниже. Губы полные, но все же мои; а вот подбородок с ямочкой и больше в форме сердца, чем я помнила. Я наткнулась на прядь волос и приподняла ее, глядя на нее искоса.
– Я блондинка.
– На упаковке было написано: «Совершенный цвет платины».
Я позволила рукам упасть. Груди, голос, лицо, волосы… мне не нужно зеркало, чтобы соединить все это. Незваные слезы заполнили глаза. Я очень редко плачу, поэтому я решила, что это пришло в этом призовом пакете. Боже, они подменили мое тело и мои гормоны.
– Вы превратили меня в… бабу!:
– Тш-ш. – Майках потрепал меня по плечу, стараясь успокоить. – Это превосходная маскировка.
«Превосходная маскировка для женщины, которая хочет, чтобы ее груди входили в комнату раньше нее самой, – подумала я истерически. – Для женщины, которая хочет, чтобы за нее говорила ее внешность. Для той, которая не воспринимает себя серьезно!»
– Мы все пользуемся маскировкой, – добавил Уоррен.
– Что? – рявкнула я на него. – И ничего лучше Йоды [28] вы не придумали?
28
Вымышленное существо, персонаж фильмов «Звездные войны». – Прим. персе.
– Вижу, ты ничего не сделал с ее темпераментом, – сказал Уоррен.
– Кое-что даже я не могу изменить.
Я свирепо уставилась на них, потом произнесла с паузами тем тихим голосом, который говорил им, что я настроена серьезно:
– Дайте. Мне. Зеркало.
– Хорошо, но предупреждаю тебя, ты можешь испытать шок.
– Более сильный, чем удар по голове стальной дубинкой? – резко спросила я. – Или сильнее, чем от известия, что официально я мертва?
Сильнее, чем видеть, как умирает твоя сестра! Этого я не сказала. Уоррен поменял наклон моей кровати, а я протянула руку за зеркалом. Когда меня усадили, он дал мне его, и, видя их взгляды на моем лице, почти голодные взгляды, я испытала новый приступ тревоги. Глубоко вдохнув, я подняла зеркало и посмотрела в него.
Я почувствовала, как отвисает челюсть, увидела это в зеркале, но промолчала. Перевернула зеркало, нет ли у него ложного второго покрытия, дважды постучала им по кровати и снова посмотрела. Потом встретилась с тревожным взглядом Майкаха.
– Это… это Оливия.
Лицо его расслабилось с облегченной улыбкой.
– Ты Оливия, – поправил Уоррен, тоже широко улыбаясь.
Никакого сомнения.
На этот раз я потеряла сознание сама, без внешнего воздействия.
Придя в себя в следующий раз, я обнаружила, что нахожусь в одиночестве. В палате было темно, и я хотела позвать сестру, но потом раздумала. Вместо этого потянулась к груде газет и вскрикнула, коснувшись первой. Кончики пальцев одновременно были чувствительны и онемели. Я проверила структуру пальцев на газетной странице, на ее сгибах, но предыдущий опыт уже дал мне ответ. Казалось, что я держу листок в хрустальных перчатках. Повернув ладонь, я убедилась, что мои отпечатки пальцев исчезли.
Я постучала друг о друга подушечками большого и указательного пальцев, ожидая услышать легкий звон, как скрежет ногтей о стекло, но никакого звука не было. Я почувствовала щелчок – но не различила, – словно кости непосредственно соприкоснулись друг с другом. Странное, слегка тошнотворное ощущение; впрочем, наверно, со временем оно станет слабее. А пока я решительно взялась за газеты и начала читать.