Аромат тьмы
Шрифт:
Его удивительные волосы оттенка красного вина, резко контрастируют со светлой, без единого пятнышка или родинки кожей. Прямо как у меня… у тела, которое лежало на алтаре и досталось мне. Такую еще «заслужить» надо, либо постоянной заботой и уходом, либо нехарактерными для обычного человека особенностями. Мое тело раньше сильнейшему черному магу принадлежало, поэтому красноволосый напряг гораздо больше остальных. Магия у него что ли красная? Сдается мне, что этот мужчина вообще не формат здесь. Конечно, я мало чего видела, так, Лесирин отряд да жителей городка. Но они однотипные что ли, а этот — другой! Чуть удлиненное лицо с высоким
Красный маг неожиданно резко поднял голову — и я едва сдержала крик, увидев его глаза! Большие, раскосые, с красной радужкой. Нет, алые как кровь. Бр-р-р…
Я отпрянула от щели в полу и буквально через мгновение из нее красный лучик выбрался и змейкой пополз по доскам, словно искал что-то. Меня! В памяти мгновенно всплыла картинка из фильма, где красный луч из оптического прицела искал свою жертву. Следом за поисковым магическим лучиком заскрипела под большим весом лестница на чердак. Я заметалась по чердаку, но бежать некуда, поэтому забилась под крышу, в самый темный и дальний уголок. И затаилась, сжалась вся, наверное, до размеров подушки.
Сначала над полом появилась красная макушка, потом весь этот жуткий красноглазый маг. Сдвинул к переносице красные брови, хмуро оглядывая совершенно пустое пыльное пространство, но — хвала всем высшим! — под потолок смотреть не стал. Видимо, ему в голову не пришло, что кто-то мог забиться крохотной тучкой под самую крышу.
— Что там? — крикнул, если не ошибаюсь, Дашейн, тот, кто назвал меня черной тварью.
— Пусто… — прошелся по моим нервам очередным испытанием глубокий, бархатистый баритон красного.
Я чуть не рухнула вниз в человеческом облике, настолько неожиданно его голос оказался приятным, будоражащим, он будто нутра моего коснулся. Чудом сдержалась. Невероятно, как можно обладать сказочно-чарующим голосом и зловещей внешностью одновременно?
— Неужели мы снова упустили эту мерзкую тварь? — контрастом бархатистому баритону красного прозвучало снизу взбешенное рычание третьего мага, брюнета.
— Успокойся Иор, достанем. Эта черная тварь где-то рядом, я чую даром, — отозвался Дашейн.
— Его величеству дела нет до наших чуек, он устал ждать, когда мы ее достанем. Хочешь на плаху вместо нее? — Иор нагнетал ситуацию.
— Иор, мне кажется, ты слишком устал и преувеличиваешь, — спокойно заметил красноволосый, спускаясь вниз.
Его приятный голос снова вызвал во мне бурю чувств.
— Простите, господин, я просто не хочу в очередной раз разочаровывать его величество, — неожиданно с нескрываемым пиететом извинился Иор.
— За пять лет, что живу в Лавере, не было случая, когда я хоть чем-то разочаровал Рамдера, — бесстрастно ответил красноволосый. — Лесира была в храме Церры и провела какой-то обряд. Там такой густой флер ее проклятой магии остался, что задохнуться можно. Да, эта тварь снова ускользнула, но я только занялся ее персоной и, поверь, свою добычу не упущу. Уверен, она скоро вернется в Кверег, там мы ее и достанем. Вешки выставлены, осталось загнать зверя в силки.
— Скорей бы уже, — Дашейн немного успокоился, — а то эта тварь столько натворила, столько душ загубила, что ни в одном уголке Лавера не найдется даже самой светлой души, которая бы ее пожалела.
— Вот ведь игры богов, — Иор тяжело вздохнул, — Лесира и правда красивая как сама Церра, но черная душой как сам Рамох. Может не зря слухи ходят, что она плод их любви?
— Сомневаюсь, — мрачно усмехнулся красный.
Вскоре маги ушли. А я лишь спустя пару часов успокоилась настолько, что получилось сменить форму на человеческую. В этот раз я благоразумно находилась на полу, поэтому, вновь обретя физическое тело, не рухнула, а улеглась. Хорошим бонусом в смертельно опасной ситуации стало и полезное свойство моего тела. Или одежды? Похоже, либо моя магия, либо моя непривычная для местных одежда совершала чудеса. Вернув себе человеческий вид, я оказалась чистой и сухой. Даже пирог в кармане плаща не пострадал от купания в канаве. Надо бы проверить: это моя магия такая чистоплотная или одежда магически защищенная?
Набегавшись и испытав чудовищный стресс, я проголодалась. Съела половину пирога и заснула прямо на чердаке с мыслью, что завтра же надо бежать из этого города.
Глава 4 Ловушка
Идут отец с сыном, сын адвокат. Отец говорит сыну:
— Ты не выдавай меня матери, что я выпил.
Сын адвокат отвечает:
— Врать не буду, но на основании существующих между нами родственных отношений могу отказаться от дачи показаний.
(анекдот)
Проснулась я резко, с ощущением чего-то холодного и жесткого, со щелчком сомкнувшегося на моей шее. Следом чьи-то руки прижали меня к полу и ладонь закрыла рот. Я заполошно дернулась, попыталась освободиться.
— Тс-с, Лесира, — остановил меня мужской, холодный, бесстрастный голос.
Распахнув глаза и вцепившись в руки у своей шеи, я вытаращилась в лицо напавшему, и опять попыталась выбраться из захвата.
— Замерла! — рыкнул напавший мне в лицо.
Я замерла, мое сердце гулко и рвано колотилось о ребра. Непроглядная темнота подсказала: я проспала, уже наступила ночь. Несмотря на темень, пусть не сразу, но поняла, кто меня нашел. Опознала его весьма примечательный механический голос, а уже потом и самого мужчину рассмотрела подробнее.
— Элиан? — прохрипела я изумленно.
И мысленно отругала себя самыми неприличными и грубыми словами. Как последняя дура ждала вечера, чтобы в сумерках выбраться из этой халупы и незаметно покинуть город, — и заснула. В результате меня не стражи поймали, а кое-кто похуже.
— Пикнешь — умрешь, — ровно предупредил Элиан, убрал ладонь с моего лица и встал.
Уточнять, кто меня прибьет, он или стража, не стал — значит ему совершенно плевать, что я подумаю. Это еще один признак скорой подставы. Поэтому кивнула, давая понять, что буду молчать как рыба. Мы спустились вниз, я посмотрела на распахнутую настежь дверь, сиротливо и кособоко повисшую у стены, на дверной проем, в который проникал свет ночного светила. Действительно, почти белая ночь, хотя в городе, даже средневековом, абсолютной тишины не бывает. Где-то выли собаки, слышалась далекая ругань пьянчуг, приглушенный лязг метала. Шорохи, шепот ветра, скрип дверей или ставней — все это настораживало меня до противной дрожи.