Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов
Шрифт:
Вероника умолкла, не желая называть никаких имен и говорить о роли Франсуа и его учителя в разыгравшейся трагедии. Внезапно Клеманс поднялась и с исказившимся лицом села на полу, прислонившись к двери.
Гертруда прошептала:
– А что с Онориной?
– Онорина мертва.
– Мертва?
Это слово обе сестры выкрикнули в один голос. Затем молча переглянулись. Их явно поразила одна и та же мысль. Казалось, они над чем-то раздумывают. Гертруда зашевелила пальцами, словно что-то подсчитывая. Лица обеих женщин становились все более испуганными.
Наконец тихо, как будто страх сдавил ей горло, Гертруда заговорила, пристально глядя на Веронику:
– Верно… верно… все сходится… Знаете, сколько их было на лодках, не считая сестер и меня? Знаете? Двадцать человек. Теперь сосчитайте… Двадцать, да Магеннок, погибший первым, да господин Антуан, умерший недавно, да маленький Франсуа и господин Стефан, которые хоть и пропали, но тоже, должно быть, мертвы, а потом – Онорина и Мари Легоф, которые также отдали Богу душу… Вот и сосчитайте… получается двадцать шесть… Двадцать шесть! Все сходится, верно? Двадцать шесть отнять от тридцати… Вы поняли? Тридцать гробов, которые пустуют… А от тридцати отнять двадцать шесть – получится четыре, правильно?
Дальше старуха связно говорить уже не могла, язык у нее стал заплетаться, с губ срывались лишь бессвязные слова, но Вероника тем не менее сумела разобрать их:
– А? Понимаете? Остались четверо: три сестры Аршиньа, которых держали взаперти, и вы… Верно ведь?.. Четыре креста… Вы же знаете – четыре женщины на четырех крестах?.. Все сходится, нас как раз четверо. Кроме нас, на острове никого нет. Только четыре женщины…
Вероника молча слушала. На лбу у нее выступила испарина.
Но, решив не поддаваться тревоге, она пожала плечами:
Конец ознакомительного фрагмента.