Арсен. Моя несчастливая история любви

Эшер Миа

– Всегда, дорогая. Всегда.

Он открывает дверцу.

– После вас.

Смеясь, мы садимся в машину. Прежде чем завести её, я поворачиваюсь к нему:

– На счёт того, что было… Газета не моя. Она лежала там и…

Чарльз пожимает плечами, когда его серые глаза встречаются с моими.

– Я просто дразнил вас. Я знаю этого юношу очень давно. Я, можно сказать, друг семьи. Арсену определённо нравится так развлекаться, но не верьте всему, что читаете. Журналисты зарабатывают на жизнь, продавая ложь. Хотя нельзя отрицать, что он виновен как минимум в половине тех историй. Он единственный молодой человек из всех моих знакомых, который знает, как использовать своё

смазливое личико и деньги. Тем не менее, он никогда не причиняет боль женщинам. Он всегда прямолинейно говорит, что ищет и ожидает до того, как связываться с кем-то.

Когда мы вливаемся в движение Манхэттена, я говорю:

– Нельзя отрицать, что он знает, как развлекаться, и то, что он нравится женщинам.

– Да, парень так привлекателен, что женщины сами бросаются на него. До сих пор помню, как Виктория жаловалась, что когда он был маленьким, дети дразнили его, называя девочкой, потому что он был очень хорошеньким.

– Ну, он определённо больше не выглядит, как девочка. Не думаю, что его еще так дразнят.

– Согласен.

Мы оба смеёмся над шуткой.

– Мне даже любопытно… Его жизнь постоянно освещается отделом светской хроники. Не могу представить себе такую жизнь под микроскопом.

– Он может быть незаметным, и тогда его оставляют в покое. Лишь когда он встречается со знаменитостью, то не может избежать слухов или папарацци.

Оставляя тему об Арсене, мы продолжаем свой путь по окрестностям, разговаривая обо всём, о чём незнакомцы, которые понравились друг другу, разговаривают при встрече.

Когда мы приближаемся к впечатляющей резиденции Рэдклиффов, я решаю, что Чарльз Паркер - прекрасный улов. Он привлекательный, состоятельный и идеально подошёл бы для Эми. Они оба просто источают секс, и, возможно, трахались бы, как кролики. Мой разум возвращается к Арсену, и на короткое мгновение я задаюсь вопросом, увижу ли я когда-нибудь его снова.

Я хочу его увидеть.

Да, даже после того, что произошло, или не произошло, между нами.

* * *

После того, как пожилая домработница впустила нас в дом, Чарльз и я направляемся на кухню. Чарльз уже был здесь с Викторией, поэтому хорошо знает расположение комнат. Когда мы входим в кухню, я удивлена её размерами. Всё сделано из клена и чёрного мрамора. Я не понимаю зачем Виктория хочет изменить интерьер кухни, потому что она уже весьма впечатляет.

Я следую за Чарльзом к дорогому чёрному мраморному столу и замечаю, что на нем лежат эскизы, образцы и поэтажные планы. Чарльз изучает весь этот беспорядок, словно алгебраическую задачу.

– Великолепный дом. Надеюсь, скоро он будет закончен, и Виктория с Бруно смогут въехать.

– Я согласна, но жить в «Плазе» тоже не плохо.

Мы смеёмся.

– Эй, Чарльз, не возражаете, если я отойду? Мне нужно сделать несколько звонков, – спрашиваю я, желая дать ему немного пространства для работы.

Отрываясь от планов, он мне улыбается:

– Не торопитесь. Я посмотрю некоторые изменения, которые нуждаются в решении.

Я хожу по роскошному особняку, восхищаясь его красотой, и впервые осознаю, что мы с Рэдклиффами будем соседями, так как Бен и я живём в Гринвиче, в пятнадцати минутах от этого места.

Когда я думаю о нашем доме, то решаю позвонить Бену. Я не разговаривала с ним с самого утра и уже скучаю по нему. В последнее время я осознанно думаю о нем. Пару недель назад я могла целый день не разговаривать с ним, но теперь я снова открываю насколько весело с ним общаться. Да, его голос вновь заставляет меня что-то ощущать.

Собираясь нажать «Отправить», я слышу громкую тяжёлую

музыку, доносящуюся откуда-то. Мне интересно, откуда она доносится, и я забываю о телефоне. Я следую за шумом - туда, где песня звучит громче. Я стою снаружи комнаты, деверь в которую приоткрыта, и вижу, как картины на стене сотрясаются в такт басам. Я задаюсь вопросом, кто мог бы слушать такой ужас?

Думаю, мне следует сделать что-нибудь, поэтому вхожу, и ответ на мой ранее озвученный вопрос бросается мне прямо в глаза, как в яблоко мишени.

Хорошо, Кэти. Ты сама хотела знать…

Я вижу обнажённого Арсена, опускающимся на тёмноволосую женщину, лежащую, как я предполагаю, на дубовом столе его отца. Его мускулистая спина и длинные смуглые ноги женщины вокруг его шеи, – это всё, что я могу видеть с места, где стою. Тем не менее, огромное зеркало, расположенное на каминной полке позади стола, всё отражает.

Громкие удары музыки заглушают мои мысли, а отражение в зеркале показывает мне светловолосую голову Арсена, зажатую между ног. Женщина на столе держит свои бёдра, широко расставляя ноги и предлагая себя Арсену. Потрясённая, я хочу исчезнуть. Я хочу выйти из комнаты настолько быстро, насколько позволят мои ноги, но не могу. Тяжёлая музыка продолжает взрываться в моих ушах, когда я наблюдаю, как Арсен облизывает губы и выпрямляется, его глаза смотрят на лицо женщины. Я могу видеть, как он улыбается, когда сжимает свой член рукой, водя ею вверх-вниз. Он тянется к джинсам и вынимает презерватив из заднего кармана. Я слежу, как он зубами разрывает упаковку и раскатывает презерватив по всей своей длине. Затем он хватает задницу женщины и притягивает её к себе. Оставаясь в раскрытом положении, женщина поднимает голову. Её спина отражается в зеркале, поэтому я не вижу выражения её лице, но я вижу дерзкую улыбку… легкое поднятие уголков его губ… когда он размещает головку члена перед её клитором. Женщина откидывает голову назад, открывая свою длинную и грациозную шею, тогда как Арсен полностью входит в неё. Она поднимает голову, чтобы сказать что-то, что доставляет удовольствие Арсену, он качает головой и мимолётная улыбка появляется и исчезает на его губах. Улыбка, которая заменена похотью и желанием.

Глядя на свой член в ней, он начинает медленно выходить и затем врезаться обратно в неё, каждый толчок сильнее и быстрее предыдущего, каждый удар его бёдер толкает её тело по поверхности стола. Я слышу крики женщины, прорывающиеся сквозь музыку, умоляющие о большем.

Арсен поднимает глаза и замечает меня.

Он отмечает неподвижную блондинку, стоящую на пороге кабинета и наблюдающую за каждым их движением. Не останавливаясь, Арсен продолжает врезаться своим телом в неё, когда я вижу, как его отражение улыбается мне. Он наблюдает за мной, когда опускается, чтобы поцеловать тёмноволосую женщину. Их языки соединяются, и он терзает её губы своим ртом, но продолжает смотреть на меня.

Эта его порочная улыбка, в конце концов, возвращает меня к реальности. Я не должна находиться здесь. Я не должна наблюдать за ним, наблюдать за ними.

Повергнутая в ужас собой, я разворачиваюсь, покидая кабинет настолько быстро, насколько позволяют мои ноги, обутые в туфли на шпильке. Моя попытка бежать выглядит неубедительной.

Чёрт побери! Дурацкие туфли. В них невозможно передвигаться.

* * *

Ощущая, словно пылаю изнутри, я направляюсь в пустую комнату. Она наполнена солнечным светом. Не увидев мебели, я прислоняюсь к стене и пытаюсь восстановить дыхание и успокоить своё сердцебиение. Я закрываю глаза и пытаюсь вычеркнуть из памяти изображение Арсена и той женщины.