Арсен. Моя несчастливая история любви
Шрифт:
Мне нужно чувствовать его внутри себя ещё хоть немножко. Мне нужно держаться за это маленькое чудо…
Медленно я опускаюсь на пол. Я сжимаю ноги как можно сильнее и подтягиваю их к груди, не позволяя ребёнку покинуть моё тело. Я обвиваю свои ноги в иллюзорный безопасный кокон из рук и начинаю раскачиваться взад и вперёд, запрещая правде доходить до моего сознания. Моё тело дрожит, руки трясутся. Я напугана.
Я чертовски сильно напугана.
Я слышу, как прерывистый голос неразборчиво бормочет мне что-то на ухо:
Почему я?… Тело разбито… Не женщина…
Я
Сумасшедший голос, который я слышу, принадлежит мне.
Проходят минуты, как я защищаю своё тело и умоляю Бога позволить мне в этот раз сохранить малыша. Я отказываюсь верить, что жизнь настолько жестока, чтобы потешиться надо мной в четвёртый раз, и просто отнимает всё снова. Я продолжаю раскачиваться, ни на что не обращая на внимания, когда ощущаю сильную боль в пояснице, которая вырывает меня из моего безумного видения. Мне кажется, будто кто-то взял каблук и вонзает его мне в поясницу и прокручивает. Когда боль проходит, я оставляю попытку восстановить дыхание.
Ощущая что-то влажное между ногами, я осторожно развожу их и вижу ярко-красную кровь, просочившуюся через жёлто-коричневые брюки. Смерть распространяется сквозь мою одежду, как болезнь.
Она такая красная.
Такая яркая.
Именно в этот момент, когда я смотрю на жизнь, медленно вытекающую из меня, я охотно присоединяюсь к темноте безвыходности. Страдание приветствует меня своими холодными руками, отчаяние замораживает моё сердце.
Безумная потребность приходит ко мне. Мне нужно прикоснуться к крови, чтобы понять, что она настоящая. Я позволяю своим пальцам медленно скользить к тому месту, пока они не покрываются кровью. Я отдёргиваю руку и подношу её к глазам, чтобы лучше рассмотреть, и растираю красную жидкость между пальцами, давая ей окрасить мою кожу. Моё тело сильно дрожит, что-то внутри меня сломалось, отрываясь от меня. Я обхватываю голову руками, закрываю глаза и кричу.
Боль, гнев и грусть содержатся в этом нескончаемом диком крике.
Кэти! Что?! Ох, Кэти! я слышу голос вбежавшего в спальню Бена.
Ох, Бен… Пожалуйста, прости… я отрываю взгляд от пола и вижу шок на лице Бена. Пожалуйста, прости меня, мой голос охрип от рыданий и крика. Я не смогла сделать это… Не смогла… Я не смогла сохранить нашего ребёнка.
Я вижу, как Бен опускается рядом со мной. Он поднимает меня с пола и усаживает к себе на колени. Я чувствую дрожь, пробегающую по его телу, его руки крепко укутывают меня в тёплое объятие.
Но я ничего не ощущаю.
Я мертва.
Мне холодно.
Я не смогла…
Ох, Кэти,… пожалуйста,… в его голосе боль.
Нет. Я не смогла. Это... тяжело сглатывая, я продолжаю, произошло. Ребёнка больше нет.
Дальше всё происходит смутно. Бен встаёт и несёт меня в кровать. Звонок доктору Пажари. Бен лежит рядом со мной. Он крепко обнимает и горюет вместе со мной по тому, чего уже никогда не будет.
Останься со мной, Кэти. Останься со мной, плачет он.
Глава 19
Мусор.
Я
Не важно.
Я поднимаю руку, чтобы вытереть пот со лба, и обвожу взглядом почти пустую комнату. Я начинаю чувствовать себя успокоившейся. Я больше не хочу видеть детских вещей в своём доме. Я хочу избавиться от этих ужасных напоминаний раз и навсегда. Я хочу пустой чердак.
Такой же, как и я.
Господь сотворил меня женщиной, чтобы наказать. Я ненавижу своё тело. Я бы хотела стереть всё из своей памяти. Может, если бы я ничего не помнила, это бы не причиняло такую сильную боль.
Я потеряла надежду.
Желание…
Желание…
Желание…
Мои мечты и надежды разбиты.
Как и моё сердце.
Моё тело.
И моя душа.
Я хочу кричать.
Моё тело тикающая бомба.
Тик. Тик. Тик. Тик.
Всё умирает внутри меня.
Ничего не выживает.
Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом. Плацента не прижилась должным образом.
Прошло три недели с тех пор, как моя жизнь полностью изменилась. Меня ничего не волнует. Мне безразличен Бен. Мне безразлична работа. Мне безразлично, что будет со мной. Моя жизнь идёт в никуда, так почему я обязана продолжать пытаться и стараться?
С меня хватит.
Я сдалась. И ладно. Меня устраивает жизнь в бесчувственном ступоре, потому что это помогает мне забыться и ничего не чувствовать. Я так хочу. Я хочу ничего не чувствовать.
Ничего.
Когда последняя детская вещь запакована в мусорный мешок, я бросаю его вниз к остальным мешкам. Я наблюдаю за тем, как он приземляется на гору блестящего чёрного пластика. Вот так-то лучше.
Почувствовав облегчение, я направляюсь в центр просторной, а теперь и пустой комнаты, и пробегаю глазами по голым деревянным стенам. Ничего не осталось. Никакой мебели и коробок, наполненных воспоминаниями, ни одного напоминания. Я избавилась от всего, потому что каждая фотография, каждый стул, каждый предмет напоминали о боли, клокочущий во мне.
Да, так намного лучше.
Внезапно меня одолевает желание танцевать. Я хочу позволить своему телу двигаться свободно в любом направлении, в которое оно меня поведёт. Закрывая глаза, я запрокидываю голову назад и кружусь с вытянутыми руками, чувствуя себя свободной и облегчённой. Я кружусь с закрытыми глазами всё быстрее и быстрее, слёзы текут по моим щекам. Я смеюсь так сильно, что начинает болеть живот. Или я рыдаю? Вероятно, и то, и другое.
Кэти, прекрати. Ты изведёшь себя, слышу я Бена. В его голосе грусть. Почему? Разве он не должен быть идеальным Беном? Никогда не быть грустным и всегда быть счастливым. Всегда быть готовым поймать меня, когда я упаду.