Арсенал-Коллекция 2013 № 10 (16)
Шрифт:
Впрочем, несомненный успех 3-й танковой роты принес лишь временное облегчение. После боя часть немецких танков получила разрешение отойти в тыл, для пополнения боезапаса и топлива. Когда „Пантера“ Эммерлинга возвращалась к передовой, то натолкнулась на одиночную тридцатьчетверку: „Нам навстречу на расстоянии сто метров слева сзади в направлении направо вперед на малой скорости двигался танк Т-34, нахождение которого здесь, за линией переднего края мы не могли предполагать. После коротких минут страха, еще больше сокращавших расстояние, командир танка Лориц Эммерлинг скомандовал: „Таранить, и на абордаж!“. В этот момент Т-34, до которого оставалось около пятидесяти метров, остановился и повернул башню вправо на нас. Гейнц Шрёдер крикнул: „Сто-о-ой!“ и влепил русскому снаряд прямо под башню. Снаряд этот предусмотрительно был дослан в ствол еще ранее. За две секунды до нашего следующего выстрела из башни русского танка вырывается узкое пламя, тело командира танка показалось из командирской башенки и вяло вывалилось вперед на башню. Наше более
Гэ уптштурмфюрер СС Фридрих Хольцер, командир 1 -й танковой роты и один из самых известных танковых командиров в войсках СС
Измотанные боями и долгим отступлением гренадеры дивизии СС „Дас Райх“, 1943 г.
Тем временем, часть советских танков прорвалась в направлении урочища Крашаницыно, пройдя через район обороны 1-й саперной роты гауптштурмфюрера СС Зигфрида Бросова. К счастью для немцев, западнее села Бровково (шесть километров от Коломака), в качестве резерва стояли семь „Пантер“ 1-й танковой роты, под командованием гауптштурмфюрера СС Фридриха Хольцера, который и получил приказ выдвинуться к урочищу Крашаницыно. Достигнув урочища, Хольцер увидел 28 танков Т-34, которые наступали в направлении на Николаевку (село в 12 километрах к востоку от Коломака). Сами того не зная, советские танкисты угодили прямо в ловушку.
Это было где-то в 16:30.
Решение у Хольцера созрело мгновенно. Он, практически прямо с марша, с запада атаковал своими „Пантерами“ превосходящие силы противника. Свои танки Хольцер разделил на две группы: во главе четырех танков он вышел прямо по фронту атаки советской бронетехники, и атаковал их прямо в лоб, в то время как вторая группа, три „Пантеры“, ударила с левого фланга (то есть прямо по маршруту движения). Дальше снова, уже в который раз проявилось превосходство и мастерство немецких танковых экипажей и немецкой техники. В 40-минутном бою все 28 советских танков были подбиты, при этом немцы не потеряли ни одного своего [8, р.70-71; 14, р.147]! Сам Хольцер на своей „Пантере“ лично подбил семь вражеских танков. После этого танки Хольцера вышли к командному пункту Вейдингера, предварительно обстреляв разведчиков из пулеметов: Хольцер думал, что между ним и противником уже нет никаких немецких частей, и поэтому в наступающих сумерках принял гренадер за противника. Впрочем, недоразумение быстро обнаружилось (солдаты Вейдингера размахивая белыми платками „убедили“ танкистов прекратить огонь) и потерь удалось избежать. Есть информация, что затем разведчики объединились с танками Хольцера, в результате чего было уничтожено еще несколько танков [13, р.293], однако в этом случае какая-либо конкретика отсутствует.
К вечеру танк Лорица Эммерлинга из 3-й роты подбил еще один советский танк, обездвижив его попаданием фугасного снаряда с 2400 метров [6, с.49]. Конец дня Хорст Летцнер описал так: „Скоро опускаются сумерки, раньше чем на Родине. Шум сражения стихает. Русские гасят пламя на своих горящих танках и приступают к их эвакуации. В темноте еще долго слышится гул моторов с русской стороны“ [6, с.49]. Правда, здесь не совсем понятно, что именно эвакуировали советские ремонтники, так как поле боя осталось за немцами. Также, после заката танкисты Хольцера добили советские танки, те, что подорвались на минах. На следующий день дивизионные саперы взорвали все оставшиеся на немецкой стороне поврежденные советские танки, дабы воспрепятствовать их эвакуации и последующему восстановлению [11, р.208].
Историк Р. Форчик назвал успех эсэсовцев под Коломаком впечатляющим [8, р.64]. Трудно с ним не согласиться. Немецкие данные о количестве уничтоженных советских танков за 12-13 сентября 1943 года разняться: от 59 (возможно, имеется в виду танки только за 12 сентября) [13, р.293] до 72 [9, р.201; 11, р.208] и даже до 78 [10, р.116] советских танков. Из этого количества 22 танка было подбито в зоне обороны разведывательного батальона Вейдингера [13, р.293], в основном в районе командного пункта. Подбитые танки за 13 сентября, вероятно, являются результатом уничтожения саперами подбитых накануне машин и единичных успехов отдельных танковых экипажей. В свою очередь, российский автор А. Смирнов утверждает, что по имеющимся у него немецким данным, на указанном участке фронта 12-13 сентября было подбито 48 советских танков, из них 12 сентября - 20 [5, с.21]. При этом данный автор отрицает возможность потери советской стороной такого количества бронетехники (48 штук) в указанные дни и на указанном участке, но, к сожалению, не приводит в защиту своей концепции абсолютно никаких ссылок на источники или научную литературу. Отметим также, что очень часто приводятся данные об участии в сражении лишь семи [11, р.207-208] или же только 14 „Пантер“ [7, s.185; 10, р.116], но нигде это число не суммируется! Так что важно помнить, что в „Танковом сражении за Коломак“ немцы задействовали 21 „Пантеру“ в двух танковых ротах, плюс две самоходки, про которые кроме констатации факта их наличия больше ничего неизвестно.
Эсэсовец наглядно убеждается в действенности противотанковой обороны войск СС, осматривая подбитые танки Т-34
Своеобразной ложкой меда для советской стороны стал местный успех 1245-го стрелкового полка 375-й стрелковой дивизии, со стороны которой сражение за Коломак - Перекоп 12 сентября виделось следующим образом: „Сильное сопротивление оказали гитлеровцы на левом фланге, где наступал второй батальон (1245-го стрелкового полка - Р.П.). Когда взвод младшего лейтенанта Константина Прокопьевича Филимонова ворвался в траншеи противника, из-за скатов появились вражеские танки с пехотой и контратаковали батальон. Гитлеровцы шли густыми цепями, ведя на ходу сильный огонь.
Заговорили пулеметы сержанта Алексея Сидорова и красноармейца Бориса Мамина, по пехоте открыли огонь наши минометы, пушки. Танки подошли совсем близко. Расчеты ПТР стреляли по ним. Вот вспыхнул танк, подбитый огневым взводом 2-й батареи 932-го артполка лейтенанта Валентина Николаевича Тутевича. Остальные три танка продолжали двигаться вперед. В этот критический момент рядовой Иван Воронин бросился со связкой гранат вперед и подбил второй танк, через несколько минут расчет орудия сержанта Шишкина подбил третий танк. Контратака врага была отбита, к исходу дня 12 сентября полк освободил Перекоп“ [1, с.207]. Трудно однозначно утверждать, какие именно части „Дас Райх“ контратаковали 375-ю стрелковую дивизию, точно известно, что это не была 3-я танковая рота. Скорее всего, это были части батальона Вейдингера, усиленные танками Хольцера. Также, вполне возможно, что к делу могли подключиться и части 1-й роты саперного батальона, обороняющиеся у урочища Крашаницыно, поддержанные несколькими танками. Понятно, что ни о каких „густых цепях“ немцев речь даже не шла. Также отметим, что бои за Перекоп продолжились и 13 сентября. В этот день в бою за этот населенный пункт погиб Герой Советского Союза полковник Д.Д. Погодин, заместитель командира 1-го механизированного корпуса 53-й армии Степного фронта [2, с.283].
В любом случае, после блестящего успеха эсэсовцев под Коломаком советский прорыв был ликвидирован, а немцы получили надежду и дальше удерживать свои позиции. Фридрих Хольцер был представлен к Рыцарскому кресту [14, р. 147], причем рекомендовал его сам Вейдингер, награда Хольцеру была вручена 10 декабря 1943 года. Вальтер Крюгер высоко оценил роль в этом сражении и Отто Вейдингера, отметив в официальном документе, что „штурмбаннфюрер СС Вейдингер был во главе своих людей... продемонстрировав выдающиеся командные способности и отвагу“ (короткое описание этого боя вошло в представление Вейдингера к Германскому кресту в золоте) [13, р.293]. Что касается Йоахима Шломки, то он никакими наградами за этот бой отмечен не был, что странно. Впоследствии он сделал успешную карьеру в танковом полку дивизии, став кавалером Германского креста в золоте (был награжден 18 декабря 1944 года). Разведывательный батальон, вместе с поддерживающими частями, был упомянут в приказе по дивизии.
В конце можно подвести некоторые итоги. Как мы увидели, само по себе сражение за Коломак можно условно разбить на три отдельных эпизода - в зонах командного пункта Вейдингера, 1-й и 3-й танковых рот. Необходимо учитывать, что когда в литературе речь заходит о Коломаке, обычно упоминается только один из этих эпизодов, в редком случае два, но практически никогда - все в комплексе.
Также любопытно отметить, что прорыв советских войск под Коломаком не заставил немцев привлекать какие-либо дополнительные силы для его ликвидации - с задачей справились те войска, что непосредственно находились на этом участке. Так, день 12 сентября для укомплектованной танками „Тигр“ дивизионной тяжелой танковой роты, которая обычно играла роль ударного дивизионного резерва, прошел в бездействии, хотя позиции роты и подвергались обстрелу советской артиллерии. Основной состав роты был занят эвакуацией небоеспособных „Тигров“ в ремонтные депо за Днепр и в боях задействован не был [7, s.1851.
Гэрой Советского Союза полковник Д.Д. Погодин, заместитель командира 1-го механизированного корпуса 53-й армии Степного фронта, погибший 13 сентября 1943 года у Перекопа
Советским танковым войскам пришлось заплатить высокую цену за освобождение Левобережной Украины
Командир дивизии СС „Дас Райх“ Вальтер Крюгер высоко оценил заслуги своих офицеров по итогам танковой битвы за Коломак