Арт-терапия. Учебное пособие

Никитин Владимир Николаевич

Для человека мыслящего окружающее пространство обладает качеством структурности. Для животного, с точки зрения Х. Плеснера, среда не структурирована, границы его тела и окружающего его мира размыты. Неспособность обнаружения себя как объекта среды не позволяет животному определять самого себя и тем самым видеть границы и внутреннюю структуру среды. Среда как «окружающее поле» предстает животному в качестве «чистой сферы обнаружения», наполненной для него знаками, на которые оно рефлекторно реагирует.

Иначе говоря, по Х. Плеснеру, рефлекс – лишь реакция на знаковость среды. Мир наполнен знаками, на которые животное рефлекторно реагирует. Окружающее его пространство является «чисто сигнальным полем» (Плеснер, 2004, с. 222). Однако в завершении своих

рассуждений о природе рефлекса Х. Плеснер все же приходит к мысли о возможности «обнаружения» животным себя. По нашему мнению, не воспринимая структуру среды, животное лишается возможности распознавать сигналы и находить адекватные ответы на ее требования. Рефлекторная природа действий не может объяснить все многообразие решений, которое демонстрируют и животные в постоянно изменяющейся среде.

Представляется, что в этом вопросе более убедительную позицию занимает М. Мерло-Понти. Для него знаковость среды «произрастает из смысла» самого действия. Рефлекс – это одна из модальностей «дообъектного зрения», которое является «бытием в мире». «Наш мир обладает известной плотностью, которая относительно независима от стимулов и которая не дает относиться к бытию в мире как к сумме рефлексов, – особой энергией пульсации существования, которая относительно независима от наших произвольных мыслей и которая не дает рассматривать бытие в мире как некий акт сознания» (Мерло-Понти, 1999, с. 116). Принимая эту позицию, можно допустить гипотезу, согласно которой смысл уже вложен в рефлекторный акт; действия животного не являются механистичными, им движет значение для него ситуации.

Таким образом, тело действует в среде, в которой оно пребывает как физическая данность. Среда определяет формы его существования, характер его рефлекторного движения. Однако бытие «рефлекторного» тела не только детерминировано наличествующими условиями, оно зависит от характера осознания субъектом процесса разворачивания движения как целостного психофизического акта. Рефлекторное движение формируется в теле, в пространстве той данности, которая воспринимается на уровне «дообъектного видения» (там же, с. 185–187) [9] . Формы его репрезентации определяются содержанием двух факторов – инстинктивной природой телесного действия (безусловным рефлексом) и опытом научения (условным рефлексом).

9

«Дообъектное видение», как феномен, отражается в движении, которое «предвосхищается без помощи представления, и это возможно лишь в том случае, если сознание определяется не как ясное полагание его объектов, но более широко – как соотнесение с объектом… как бытие в мире».

Человек «разумный» обладает способностью наблюдать и исследовать свое тело как внешнюю по отношению к нему существующую данность. Различение себя на «Я» и «мое тело» делает познаваемым рефлекторные телесные репрезентации. В акте «отчуждения» себя от тела субъект осознает себя. Обособляя свое «Я» от тела, он тем самым определяет пространство его познания.

Однако рациональное мышление искажает восприятие тела, представляет его для субъекта в «усеченном» виде. «Сокрытие» телесной сущности является следствием наделения тела определенными семантическими значениями, не позволяющими индивидууму получить объективную картину самого себя. Для того чтобы познать природу рефлекторного движения, необходимо обладать способностью к рефлексии, т. е. к рациональному мышлению. Однако последнее обстоятельство не позволяет воспринимать «чистые» формы проявления рефлекторного движения. Возможно ли иное решение?

Образ тела формируется в сознании при восприятии субъектом своего кинестетического модуса, который перманентно «преднастроен» на опережающее по отношению к актам когнитивного различения действие. При рефлекторном акте движение находится вне сферы осознания его со стороны субъекта. Телесное событие

совершается без участия мышления, которое, однако, может спонтанно «присоединиться» к нему в некоторые моменты времени. В процессе осуществления рефлекторного движения рациональное сознание в большей мере направлено на восприятие самого действия, а не на «схватывание» характера состояния тела. Формальная сторона действия заслоняет собой возможность объективации опыта перцепции собственного тела.

Рефлекторный акт, как событие, связанное с филогенетически закрепленным инстинктом выживания, совершается вне пространства социальных установок рационального сознания, по своей природе он – трансгрессивен. В силу этого факта участие рационального сознания в осуществлении рефлекторного движения непродуктивно, и потому его деятельность «сворачивается», уступая свое место «дообъектному видению».

Интерсенсорная природа кинестетического модуса выступает как базовое основание для развертывания телесного бытия. Кинестетическая функция соотнесена с пространственными и временными характеристиками среды, в которой находится тело. Обладая пространственными и временными формами самоорганизации, кинестетический модус ответственен за оформление рефлекторного движения. Рефлекторное действие не есть только акт реагирования тела на внешнее по отношению к нему воздействие, оно само «обращается» к стимулам среды, вкладывает в них свой «смысл», «заставляет» их быть ситуацией. Иначе говоря, рефлекторное действие связано с ситуацией «со-порождения» и «открывается смыслу ситуации» (там же, с. 116).

Х. Плеснер занимает особую позицию в отношении понимания природы рефлекторного акта; по его мнению, природа «скрывает от сознания движение его собственного тела» (Плеснер, 2004, с. 222). Кинестетический модус представляет собой целостное, завершенное образование, содержание которого трансформируется при получении индивидуумом неосознаваемого или преднамеренного телесного опыта. По мере приобретения «собственного» опыта, приходящего вне контроля со стороны рационального сознания, тело расширяет свои способности по осуществлению рефлекторного действия, т. е. оно само научается быть, действовать, контролировать, изменять. В связи с этим совершенно верно отмечал М. Мерло-Понти тот факт, что «нельзя отнести какие-то движения на счет телесной механики, а другие – к сознанию, тело и сознание не ограничивают друг друга, они могут быть только соотнесены друг с другом» (Мерло-Понти, 1999, с. 168).

Однако если принять идею, согласно которой трансцендентальное сознание «пронизывает» человека как единое целостное духовно-телесное образование и на его фоне формируется рациональное сознание, способность к рефлексии, то спрашивается: каким образом тело, находящееся в поле этого сознания, осуществляет рефлекторный акт?

По всей видимости, телесное действие является одним из внешних факторов формирования структуры «Я». Тело посредством своих функций, к которым относится рефлекторное движение, «определяет» то, что принадлежит субъекту, то, что может быть обозначено как «Я», и то, что находится вне его, т. е. то, что для него является «не-Я».

Кинестетический модус связан с «автономными системами» организма, существующими независимо от рационального сознания. Их автономность обусловлена неспособностью рационального сознания, эффективно определять жизнь своего тела. Но если это так, то можем ли мы говорить о механистичности рефлекторных движений? Наше «Я» – еще совсем юное образование, его развитие зиждется на опыте его материального носителя – тела. Тело «порождает» «Я», «взращивает» его, «обучает» его.

Таким образом, с позиции феноменологии можно говорить о двух аспектах в интерпретации феномена рефлекторного движения. Согласно первому, рефлекс есть не более чем врожденная программа действий живого организма в ответ на воздействия окружающей среды. Согласно второму, рефлекторный акт выступает в качестве «дообъектного видения»: человек приобретает особое знание в процессе своей телесной жизнедеятельности, накопления опыта телесного бытия в мире.