Арталан
Шрифт:
Вдыхая успокаивающий аромат, Лилибель откинула голову на бортик и в блаженстве прикрыла глаза, наслаждаясь всем происходящим. Если бы ей дали возможность, девушка осталась бы здесь на пару часов. До тех пор, пока кожа не покрылась морщинками, а вода в ванной окончательно не остыла.
– Ваше Высочество, – каждый слог сопровождался громким стуком по двери.
Лилибель недовольно фыркнула и сделала вид, что ничего не заметила (хотя не услышать это было бы просто невозможно).
– Ваше Высочество, мы опаздываем!
“Вот не
– Ваше Высочество! Если вы не выйдете, мне придется вытащить вас силой!
– Дай мне минуту! – крикнула Лилибель, последний раз погружаясь в воду по шею. А затем нехотя встала и перебралась через бортик ванной. Нащупала полотенце и наскоро вытерлась, чтобы затем набросить на тело тонкий шелковый халат.
Обычно этим занималась прислуга. Малис, например, никогда не принимала ванну без служанок. Они готовили воду, натирали ее тело смесью соли и масел, намывали кожу лыковой мочалкой со спрятанным внутри измельченным мыльным корнем, а затем насухо вытирали принцессу и одевали ее в одежды.
Лилибель считала, что пока у нее есть руки, она вполне может справиться со всем этим самостоятельно.
Выйдя в спальню, принцесса недовольно сморщила нос. Дана – ее старшая придворная служанка, коротко кивнула и обернулась к трем девушкам, замершим у стены. Одним единственным движением она отослала их из комнаты.
– Теперь нам точно ничего не успеть.
– Ну и что, – равнодушно пожала плечами Лилибель, усаживаясь перед небольшим туалетным столиком, заставленным шкатулками и изящными флаконами, покрытыми драгоценностями.
Придирчиво осмотрев себя в зеркало (зрелище, признаться, было печальным), со вздохом спустила халат до пояса, придерживая самый его край у груди.
– Как это ну и что? Такой вечер, а Ваше Высочество совсем не желает почтить собравшихся своим присутствием, – с усмешкой произнесла Дана, тщательно втирая в бледную кожу поблескивающее при свете свечей масло. Она прилагала столько усилий, что Лилибель с трудом удерживалась на стуле, то и дело качаясь из стороны в сторону.
– Можно подумать, мое присутствие будет там хоть что-то значить, – проворчала принцесса, но покорно прикрыла глаза, позволяя Дане щедро подвести их сурьмой и нанести на ресницы тушь, а затем приоткрыла губы, когда служанка принялась подкрашивать их смешанной с маслом охрой.
Лилибель вообще проявляла несвойственное ей спокойствие до тех пор, пока Дана не взяла в руки увесистую серебряную пудреницу. Девушка недовольно поджала губы, а затем решительно помотала головой:
– Обойдемся сегодня без этого.
– Но нам нужно убрать ваши веснушки.
– Мне нравятся мои веснушки, и мы их оставим, – ответила Лилибель.
Дана покорно вздохнула, и принялась за прическу. Длинные, доходящие почти до пояса волосы, она оставила распущенными, забрав только несколько передних прядей и закрепив в них тонкую золотую диадему, которая немедленно потерялась из-за схожести цвета.
Вдев в уши длинные тяжелые серьги с цитринами, Лилибель обернулась и недовольно поджала губы, рассматривая платье, которое Дана успела за это время вынуть из шкафа. Оно было сделано на ломбийский манер, и разительно отличалось от обычных воздушных одежд, принятых в Сивии.
Платье только казалось легким, но на деле все это облачко сливочной парчи было обманом с плотным корсетом на груди, из-за которого не хотелось не то что шевелиться, даже просто существовать. Зато замысловатая вышивка на неглубоком вырезе и на рукавах, дополненная россыпью мелких цитринов, таких же, что переливались при каждом движении девушки в диадеме, делали такой выбор поистине королевским.
– Скажи, ломбийки что, умеют не дышать? – сипло спросила Лилибель, уперевшись рукой в живот и болезненно морщась каждый раз, когда Дана тянула за атласную шнуровку, затягивая корсет еще туже. В очередной раз подавив стон, она зажмурилась. – Давай я надену любое другое платье, кроме этого? Даже то сиреневое, которое тебе так нравится?
– Его Величество настоял, чтобы вечером вы были одеты именно так. Платье было сшито по его заказу.
– Вот же лживый… – девушка порывисто выдохнула, когда косточка корсета впилась в ребро. – Так и знала, что он на меня злится за прошлый ужин.
– Конечно, вы же на него просто не пришли, – заметила Дана, завязывая концы шнуровки атласной ленты в симпатичный бант. – Не выдумывайте, Ваше Высочество. Сейчас ему важно показать ломбийцам свое отношение. Эта одежда – не более чем дружеский жест.
– О, ты к нему слишком добра. Уверяю, он будет упиваться моими мучениями вместо вина, – пробормотала Лилибель, на ходу набрасывая на плечи тонкую шелковую накидку.
Отведенного на сборы времени ей все же не хватило, поэтому к залу девушке пришлось добираться второпях.
Немного поразмыслив, в конце Лилибель свернула в потайной коридор для слуг, где у нее не было вероятности столкнуться с кем-то из гостей, скользнула через запасной выход в Большой зал и, прихватив у спешащего мимо слуги пару бокалов с вином, вошла в толпу разговаривающих, танцующих, а временами громко спорящих людей.
***
Подготовка к этому ужину заняла, кажется, всю прошедшую неделю. За это время Большой зал вычистили до блеска и щедро завесили все возможное пространство тяжелыми бархатными портьерами с вышитым символом Сивии. Глядя на одну из них, девушка поморщилась – слишком уж напоминала ту, что ей пришлось увидеть сегодня в совершенно другом месте и при других обстоятельствах.
С угощениями постарались на славу. Позолоченная посуда ломилась от количества еды. Тут были и рябки, тушеные в красном вине, с добавлением кардамона, мускатного ореха и магонии. Чуть дальше разместились змеи под соусом из меда, лайма, чеснока и перца чили. А еще тушканчики, песчаные ящеры, и даже добытые где-то креветки, обильно политые сливочным соусом и украшенные веточками розмарина. Девушка облизнулась на миндальный рис, который больше напоминал молочный пудинг с щедро покрошенными орехами. А поодаль стояли блюда тушеные овощи с грушей и ягодами путерии, щедро залитые смесью вина и меда.