Артефакт Козеруга. Часть 2
Шрифт:
После выйдя из комнаты, я объяснила Стэту, что его задание будет заключаться в обзывании своего названного отца на чём свет стоит и необходимости бросать в дверь яйца, когда я схвачусь за живот. Надеюсь стражи окажутся далеко, и мы успеем убежать до того как они приедут на вызов.
Мои были в шоке, удивлённо рассматривая меня, спускающуюся по лестнице, и появившийся у меня неизвестно откуда живот, который я поддерживала одной рукой.
– Нои, дай мне, пожалуйста, два десятка свежих яиц, – прошу её.
– Нет, я это точно не пропущу. Ни за что на свете не останусь дома, когда тут такое. Поэтому еду с вами, – произнёс радостный Мио, уменьшаясь в размерах и садясь на моё плечо.
– Нет, Мио, если хочешь ехать с нами, то бери гуану и езжай вместе со Стэтом, – говорю удручённо, вздохнув, пошла на выход.
Сердце уже билось учащённо, и первая злоба, даже месть, спала, и напал страх, что ничего не получится. Что я вообще творю? Это же по-детски. Но и без ответа те действия оставить просто не в силах. Написать заявление о нападении стражем не могу, ведь никто не пострадал. А если тут первая нападу я, то явно арестуют меня, или стража риса просто тихо прикопают где-нибудь в саду под ёлочкой. Так что сворачивать поздно, едем и портим репутацию милого риса Разински.
Сели на гуаны, я с Севарнатом, Мио с Стэтом. Напоследок приняла у Нои пакет с яйцами, сказав: «Трогай». Мы выехали за ворота.
– Остановись где-нибудь поблизости, но так, чтобы нас не было видно из дома, – попросила Севарната.
– Тебе идёт беременность, Лина, – произнёс Сев на ушко, положив ладонь на мой животик.
Я перевела взгляд на живот и назад на Севарната. Он это серьёзно? Видно, что да. Мило. Мне понравились эти сказанные слова даже больше всех сказанных ранее комплиментов.
Остановились мы за углом дома Тирста. За высоким забором нас всё равно не видно и я рада, что тут ещё не изобрели камеры слежения. Красота.
Спрыгнув на тротуар, я поправила съехавший на бок живот и упавшие на нос очки.
– Ну что, сынуля, идём, навестим папулю, – улыбнулась Стэту.
– Да, мамочка, – усмехнулся тот, идя рядом со мной.
Возле дома Тирста уже гулял народ, нас удивлённо рассматривали, но не приближались. Ну что, пошалим? Хоть и волнуюсь, и уже была готова пару раз повернуть назад. Но перед лицом встаёт заплаканное лицо Марвина и испуганная Нои, руки сами сжимаются в кулаки, а осанка становиться прямой. Ворота уже открыты для посетителей и это плюс. Подойдя к двери, я постучала. Открыл её дедок, скорее всего, дворецкий.
– Попрошайкам тут не место, – сказал тот и уже хотел закрыть дверь перед нашим носом.
– Я к Тирси, болван, – сказала громко. – Так что открой мне дверь немедленно. Этот бабник должен на мне жениться. Как детей делать, так он первый, а как растить и жениться, так он в кусты! – уже кричу я. – Где этот трус? Куда вы его спрятали? Мне рожать скоро, а он обещал, что второй наш мальчик будет узаконен. Он обещал на мне жениться! Эй, ты слышишь, что я тебе говорю, немедленно позови Тирси! Скажи, что его зайчик тут и хочет его видеть. Он поймёт. Зови скорее, что встал?
– Извините, ниса, но риса нет дома. Попробуйте прийти в следующий раз, – прошептал побледневший дворецкий, переводя взгляд то на мой живот, то на Стэта. Так несколько раз, не зная на чём остановиться.
Видимо, и у него даже не возникло сомнений, что я, говоря правду, но и своими обязанностями пренебречь не может. Отличный слуга у риса, однако.
– Какой следующий раз? Вы что, не ведите, мне уже скоро рожать. Ой! – произнесла, схватившись за живот. – Ой, что-то мне плохо. Я, кажется, рожаю, – и как завоплю во всю мощь лёгких: – Тирси, ты трус, ты обещал мне кольцо в форме короны чёрного цвета и с красным бриллиантом посередине! Ты обманщик, ой-ой, ты обещал на мне жениться, подлый трус, мамочки, рожаю! Тирси, солнце, ну подумаешь, ты переспал с парой кошёлок, я всё равно тебя люблю. Солнце, вернись ко мне, я тебе всё прощу. Посмотри, какой у нас с тобой малыш вырос, а ты его даже ни разу не видел.
От этого воя дворецкий встрепенулся и захлопнул перед нашими лицами дверь. Я же зашмыгала носом и заревела ещё громче, как будто меня режут. Вытащила платок из кармана, начала вытирать глаза. Придерживая живот, пыталась усесться на ступеньки возле двери, но живот сильно мешал, и я оставила эту затею.
Тем временем возле ворот уже собралась приличная толпа зрителей, наблюдающая за открывшимся бесплатным представлением.
– Папка, ты скотина! – закричал уже Стэт, поглаживая меня по плечу, а увидев яйца в пакете, стал их кидать в дверь. – Ты посмотри, до чего ты довёл мамку, а она трудится, не покладая рук, чтобы нас прокормить, а ты вон в каких хоромах живёшь. Папка, она же действительно рожать собралась, помоги ты ей.
Тут дверь приоткрылась, и кинутое Стэтом яйцо попало точно в лоб появившемуся в проёме дворецкому, который в этот момент что-то хотел сказать. Но быстро передумав, закрыл дверь обратно, так ничего и не произнеся. Толпа возмущённо загалдела. А у меня что-то потекло между ног, и с плеском вылилось на кафель крыльца. Приподняв подол платья, мы со Стэтом удивлённо рассматривали, как по кафелю растекается жёлтая жидкость.
– Ой, я, кажется, описалась, – ответила я сипло, а в мыслях: «Надо уходить». – Ой, воды отошли, сына нам срочно нужно в больницу, – говорю, опускаю подол и направляюсь к воротам.
Стэт шёл рядом и поддерживал меня. Одной рукой облокотилась на его руку, а другой держала живот, который странно начал шевелиться, а по ноге так же продолжала течь струйка сока дыни. Народ удивлённо смотрел на струйку, которая тянулась за нами от самого крыльца. Оглянувшись, я заметила стоящего на крыльце хозяина дома, при том очень злого хозяина, а за нами уже шли двое его охранников. И у меня тем временем произошёл ещё один казус: отошли газы, что было слышно, наверное, и в дальней части дома. Но это только я и Стэт знали, что из фрукта отошли газы, а остальные же смотрели на меня удивлённо, открыв рот. А кто изначально хотел предложить помощь, отошли от нас на два шага назад. Даже охранники замерли в метре трёх от нас, странно смотря на мою пятую точку.
– Ой, кажется, я ещё и обкакалась, – просипела я, краснея и поправляя очки.
Стыдно-то как. И что же это за фрукт-то такой? Приеду домой, всех поубиваю. Вот стыдоба-то. Как хорошо, что меня под этими тряпками и не узнать. Зато толпа после такого казуса и близко к нам не подходила, расступаясь при каждом нашем приближении. А как только мы скрылись за поворотом, вслед раздался оглушительный хохот. Я же, красная как помидор, залезла на гуану впереди Севарната, а Стэт пошёл к Мио, который тоже ржал, как лошадь.