Артефакт темного бога
Шрифт:
Лес кругом становился все дремучее. Еловые лапы смыкались, закрывая просветы между деревьями, преграждая нам путь. Ветки мешали продвигаться. Тропинка, по которой мы пошли сразу, пропала. Ратибор вел меня по каким-то своим приметам. Он шел уверенно, не давая усомниться в том, что знает дорогу.
В одном месте среди деревьев мелькнули пятнистые спины оленей. Я вспомнил о том, что остался совсем без запасов еды. На мое предложение поохотится, Ратибор как-то вяло отреагировал. Но мешать мне не стал. Он присел на поросший мхом валун, а я прокрался к ничего не подозревающим животным. Несколько выпущенных
Вскоре, преодолев распадок, заросший ушастыми лопухами и цепкими репейниками, мы начали взбираться по склону холма. Здесь Ратибор остановился и дал знать, что дальше нужно двигаться скрытно. Сам он присел и по-кошачьи, перебегая от одного куста к другому, покрался к вершине. Я последовал его примеру. Густо растущие деревья и кусты позволяли хорошо маскироваться. Но вот впереди наметился просвет. Ратибор с еще большей осторожностью подполз к опушке. Я подобрался к нему.
Перед нами в нескольких шагах поднималась скала, венчающая холм. И почти напротив нас зияла черной дырой пасть пещеры.
— Это и есть его логово, — прошептал Ратибор.
— Жутковато соваться в пещеру.
— Я туда не пойду. Показал тебе путь, а дальше ты сам.
— Тебя же Мирон освободил от беса, от того страшного зверя, что поселился в тебя. Неужели ты не хочешь в благодарность спасти его самого?
— Я боюсь Лесобора. А Мирон, если он такой великий волшебник, сам справится с вулкодлаком.
— Ты хотя бы расскажи, что это за птица.
— Это никакая не птица. Это волк-колдун, способный оборачиваться в любого зверя. Когда-то он служил Темновиту. Но осмелился поднять бунт против него, возглавив стаю вулкодлаков, за что Темновит изгнал его из своего царства. С тех времен Лесобор здесь и обитает.
При упоминании темного бога сердце мое забилось чаще. Раз Лесобор служил ему, он должен знать дорогу в его царство. А может еще и про Звезду что-то знает?
— Ратибор, а с ним можно договориться?
— Я в свое время договорился, — он грустно хмыкнул. — И сам стал оборотнем.
— И все же надо попробовать.
Я решительно поднялся и сделал шаг в сторону пещеры.
— Ты иди, а я тебя здесь подожду, — долетело мне в спину.
Не оборачиваясь, я добрался до входа.
Жаль, нет в игре генераторов запаха. А то бы я понюхал, чем несет из непроглядной темноты. Приходилось надеяться лишь на зрение и слух. Прижавшись к стене, я проскользнул внутрь. Глаза постепенно привыкали к густому мраку. Ломаными линиями проступали неровные грани противоположной стены. В глубине что-то звонко капало, подобно метроному отмеряя секунды. Стараясь сливаться со стеной, я двинулся дальше.
Почувствовался наклон. Каменный пол плавно уходил вниз. Над головой захлопали крылья. Раздался противный писк. Рядом с лицом промелькнуло несколько черных теней. Они умчались к выходу, едва мерцающему светлым пятном. Снова все стихло. Лишь звон капель оставался неизменным. Кап. Кап. Кап. Я продолжил путь.
Не знаю, сколько прошло времени, выход давно скрылся позади. Стены угадывались смутными очертаниями. Сверху что-то шебуршилось, и я боялся даже поднять глаза. Я начал уже подумывать,
И вдруг пещера неожиданно расширилась, превратившись в просторный зал. Каменные своды уходили высоко в темноту. Посредине в сложенном из камней очаге поплясывали лепестки костра. Но свет исходил еще и от факелов, закрепленных на стенах, опоясывающих неровным кругом вместительную площадку. С краю в темном углу, подальше от огня, я увидел клетку в форме куба. За толстыми прутьями, похоже железными, сидел в смиренной позе Мирон. Уже второй раз на моей памяти приходится ему попадать за решетку. Но сейчас старик не читал молитву и не пытался хоть что-то предпринимать, чтобы вырваться на свободу. Он просто погрузился в себя и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Я еще раз окинул взглядом пространство. И только сейчас заметил у противоположной стены массивную фигуру, свернувшуюся в огромный калач на подстилке из соломы. Похоже, монстр спал. Я облегченно вздохнул. И тут же начал прикидывать, как вызволить Мирона. Можно прокрасться к нему и попытаться открыть клетку. Но вот вопрос: смогу ли я справиться с замком? Оказавшись у клетки, я буду на виду у монстра и далеко от выхода из зала. Если верить Ратибору, это чудище куда сильнее самого Ратибора. Да и размеры спящего вулкадлака говорили сами за себя. Не дай бог, проснется.
Надо как-то обратить на себя внимание Мирона. Я пошарил под ногами. Нашел камень. Еще раз глянул в сторону монстра (не открыл ли глаза) и нацелился на клетку. Камень звякнул об решетку и отлетел в сторону. Этого было достаточно, чтобы Мирон встрепенулся и завертел головой. Я отлип от стены и помахал ему рукой. Старик заметил меня. Подошел к краю клетки, взялся руками за прутья. Мы глядели друг на друга, не решаясь говорить. Я снова стрельнул глазами на хозяина логова. Он продолжал спать. Тогда я, пригнувшись, прокрался вдоль стены к клетке. Вокруг замка переливалось эллиптическое свечение, похожее на орбиты электронов вокруг ядра атома.
— Он заколдован, — прошептал Мирон.
— Может, ты сможешь расколдовать своей молитвой?
— Нет, на обычные вещи она не действует. У замка же нет души.
— А, по-моему, язычники считают иначе: у каждой вещи, даже у камня, есть своя душа.
— На то они и язычники. Глубоко заблуждаются.
— Однако замки заколдовывать умеют.
Я попробовал прикоснуться к переливающемуся свечению и тут же отдернул ладонь. Раздался треск, и полетели искры.
— Не стоит, — шепнул Мирон.
Как же вызволить его из клетки? Ни одна подходящая мысль не приходила на ум. Вряд ли обычный меч справится с заколдованным замком, только шума наделает. А магией ни я, ни Мирон не обладали. Просто пипец какой-то.
Я стоял перед решетчатой дверью, тупо глядя на замок и испытывая полный паралич мыслей, как позади что-то закряхтело. Я обернулся. Монстр поднимался со своего ложа, вырастая прямо на глазах. Его морда с острой волчьей пастью повернулась в мою сторону, и взгляды наши встретились.