Артефакт. В поисках неизвестного
Шрифт:
Те, кто считают, что Штаты — страна красивых людей и не менее красивых домов, не знают ничего, кроме агиток, которые выдают за новые шедевры голливудского кинематографа. На самом деле здесь и смотреть не на что. Это либо всё под одну гребёнку, без капли индивидуальности, либо вкривь и вкось, словно сделано сумасшедшим архитектором. Ничего среднего, так, чтобы и глазу не было противно, и не хотелось плюнуть на ближайший газон. И огромное количество заброшек.
Здание с вывеской «Бар у Кита» оказалось за углом. Я вошел, огляделся и, решив, что занимать столик не буду, двинулся к свободной в это время барной стойке. Бармен — типичный южанин с седыми усами, собранными в хвост длинными не менее седыми волосами и выражением лица «Не влезай: убьёт!» протирал стаканы, глядя в подвешенный под потолком экран.
И тут телек. Не могут они без этого достижения человечества. Вспомнилось время, когда у нас в квартире был единственный телевизор, который переключался кнопками на передней панели. Чтобы выбрать другой канал, приходилось соскакивать с дивана и бежать к нему, и это всегда была моя обязанность. Когда отец привёз другой, с большим плоским экраном и пультом, радости не было предела. Мы с сестрой долго играли, бесконечно переключая с первого канала на второй и обратно. А потом привыкли. И радость пропала, осталась только рутина.
— Привет, приятель! Что налить? — Бармен подошел, положил передо мной картонку с логотипом Будвайзера и поставил на неё бокал.
— Водку. — Я не смог отказать себе хотя бы в маленьком напоминании о том, что происходило сейчас по другую сторону земли. Хотя, водка тут отвратительная.
— Корбина, — подтвердил бармен.
— Ну, Корбина, так Корбина, — согласился я и поморщился, глядя, как он переливает её из бутылки в бокал, а не рюмку. Да и сама она гадость неимоверная, потому что настоящая водка делается из пшеницы, а не из какого-то сладкого картофеля.
Я выпил всё залпом, аккуратно поставил бокал на подставку и посмотрел на экран. Там всё те же Мстители строили планы по спасению мира. Тепло разлилось по телу. Я поморщился и икнул. Мой отец в такие моменты говорил: «Провалилась!»
— Содовую? — с внезапным сочувствием в голосе спросил бармен.
— Нет, спасибо.
Я покачал головой и усмехнулся. Если не брать во внимание реакцию тела, выражающуюся в повышении температуры, алкоголь больше никак на меня не действовал. Выяснил я это в самый первый свой раз.
На улице стояла жара под сорок, а мой друг связывал себя узами брака — женился на Альбинке из пятого подъезда. После регистрации мы, как тогда было принято, поехали колесить по городским достопримечательностям, и первой стал городской пляж. Странное место для кучи народа, не собиравшегося купаться, но так захотела невеста. «Фотографии на фоне воды будут классными!» — сказала она, и друг согласился.
Все высыпали из машин, отец невесты достал несколько бутылок водки и упаковку с пластиковыми стаканчиками. Тут же на капоте свадебного лимузина организовали небольшой фуршет. А воды не было. Никакой. Ни простой, ни газированной, ни даже дурацкого ненавидимого мною Колокольчика. Пришлось решать вопрос с жаждой самым простым способом — пить водку вместе со всеми.
Когда мы приехали в кафе, где проходило застолье, большая часть тех, кто был с нами, уже почти не стояла на ногах. Хорошо держались только родители новобрачных, дядя друга, я и пара девчонок, которые не пили вообще. Странная оказалась свадьба.
Уже в ночи я проводил тех девчонок, назвавшихся сёстрами, домой и с совершенно трезвой головой отправился на железнодорожный вокзал. Зачем? Я тогда и сам не знал. Просто решил прогуляться, а это был самый интересный на тот момент ориентир. С того вокзала через полтора месяца я уехал в армию.
— Ещё? — Бармен посмотрел, как я кручу в руках вынутую из кармана купюру.
— Нет. — Я кинул её на стойку и, поднявшись, произнёс: — С наступающим!
— Что?
Он меня не понял — у них такое поздравление не принято, а я, улыбнувшись, вышел на улицу. Становилось жарче, и я решил вернуться в номер. В конце концов, там хотя бы есть кондиционер.
Звонок раздался как раз когда я закрыл за собой дверь. Усевшись в продавленное кресло, я вынул трубку и нажал на зелёную кнопку.
— Сан-Диего. Четвёртое авеню. Первый Республиканский банк. Ячейка номер семнадцать.
Я отключил звонок, вынул из трубки батарею и бросил их на голый дощатый пол. Затем встал, достал из-под кровати сумку, вынул из неё старую армейскую флягу и вылил её содержимое на то, что до этого было мобильным телефоном. Пластик зашипел, вспенился, задымил, в комнате отчётливо завоняло.
Что ж, а вот теперь можно отправляться по делам. Точнее — на дело.
2.
Если бы я был главным героем какого-нибудь остросюжетного фильма, то сейчас входил в банк в строгом деловом костюме, модных итальянских ботинках, с портфелем в руках и дорогущим «Брегетом» на запястье. Но я не в кино, поэтому на мне обычные футболка, джинсы и удобные кроссовки, а в руке — всё та же сумка. Да и часов я давно не ношу, их заменяет удобный компактный мобильник, который я не использую в качестве телефона. И во время работы не мешается, и выбросить не жалко.
— Добрый день, — имитируя французский акцент, обратился я к одному из менеджеров за стойкой, — меня зовут Алекс Арто, для меня была забронирована ячейка.
Фамилию Арто я выбрал не просто так. Мне всегда говорили, что если бы не мои чисто русские корни, то я вполне мог быть французом. «Алекс, — говорили они, — ты же вылитый Эд Баэр, только без усов, бороды, с нормальным русским носом, голубыми глазами, и вообще намного красивее». И вот зачем тогда такое сравнение?
— Секунду. — Менеджер что-то быстро набрал на клавиатуре компьютера, посмотрел в монитор, после чего поднял взгляд на меня. — Да, ячейка номер семнадцать. Подождите секунду, я приглашу служащего.
Он снова набрал что-то, а я огляделся. Обычный американский банк. Большой зал, стойки по периметру, где-то в дальнем конце — двери в служебные помещения. Пара охранников, скучающе разглядывающих посетителей. А если бы я достал сейчас из сумки Ремингтон, они бы быстро среагировали? Конечно, никакого оружия у меня с собой нет, я же не дурак идти туда, где с ним точно не пройти, но всё равно интересно.
Не успел я додумать, как ко мне подошёл немолодой мужчина и, поздоровавшись, пригласил следовать за собой. Мы прошли в служебные помещения и тут же спустились по очень узкой неудобной лестнице в цокольный этаж и пошли по такому же узкому, как лестница, коридору. Мне показалось, что такая планировка была сделана намеренно — для большей сохранности наличных, которые наверняка хранились где-то здесь. Вынести их в одиночку, а только так здесь можно было пройти, задача не для простых мозгов.